Илья Крымов - Драконов бастард

— Надеюсь, что вы правы.

— Э… я не покажусь слишком наглым, если попрошу добавки?

Марэн удивленно приподнял бровь.

— У вас крепкий желудок, чар Тобиус. Растерзанные люди вас не пугают?

— Пугают. Но я должен держать себя в руках. Как и вы.

— Мне по профессии нужно…

— Мне тоже. Даже не будучи некромантом, следует быть готовым встретить всякую гадость. А уж я-то повстречал столько разного! Так когда перекрыли Королевский тракт?

— Полторы недели как.

— Причина?

Марэн пожал плечами, показывая, что не знает, и Тобиус пристально посмотрел ему в глаза.

— Чар Марэн, я видел воронье чучело наверху. Этот ворон — ваш некротический фамильяр, [2] Животное, связанное с волшебником чарами сродства. Обычно фамильяр приобретает высокий интеллект, может понимать волю своего хозяина без слов, а то и сам начинает разговаривать. Практически всегда маг может видеть глазами своего фамильяра и слышать его ушами. если я не ошибаюсь? Вы ведь посылали его на разведку?

— От вас ничего не скроешь, чар Тобиус, — не стал тот дальше врать. — Но там ничего нет. Почти. Деревня, окруженная солдатами Церковного Караула, по которой рыщут инвестигаторы, и только.

— Только?

— Она обезлюдела. Насколько я понял, люди просто исчезли. Скорее всего, это обнаружил какой-нибудь проезжий, может, коробейник, и обо всем донесли церковникам, а те отрезали промежуток тракта. Теперь следователи Инвестигации изучают это место и вместе со своими солдатами прочесывают леса. А леса здесь темные, знаете ли.

— Святой Официум не запросил помощи Академии?

— Это бы ударило по его гордости — полагаю, нет, ищут сами. Я даже не уверен, знают ли о происходящем в Ордерзее.

— И конечно, добрые братья сразу пришли к некроманту?

— Вообще-то не сразу. Я ждал их гораздо раньше, а вчера днем брат Ольвех и брат Хорас навестили меня впервые. Сегодня еще раз. Завтра они придут в последний раз, и я отправлюсь вместе с ними, так или иначе.

Тобиус смотрел в сторону, в кухонное окно, и едва заметно раскачивался на табурете.

— Этот Ольвех петрианец. И он служит непосредственно Святому Официуму. Значит, профессиональный магоборец. Опасно, но преодолимо. А брат Хорас? Что вы знаете о нем помимо того, что он громадный, как тролль?

— Чар Тобиус, не задумали ли вы святотатства? Нападение на слуг божьих…

— Никто не будет ни на кого нападать, чар Марэн. Надеюсь.

Некромант дернул плечом.

— Брат Хорас — иоаннит, а значит, в рукопашной схватке ни вы, ни я с ним не справимся, несмотря ни на какие мутации наших организмов. К тому же у него при себе некая святая реликвия, такая сильная, что меня мутит, когда он рядом, и голова начинает раскалываться.

— Да, ореол святой благодати глаза режет. Под его плащом было нечто такое, что может сильно задеть мага, — не удивлюсь, если это освященный молот или что-то вроде. Стало быть, если добрые братья применят силу, мы либо убежим, либо немного поупрямимся и будем биты.

— Чар Тобиус, я и думать не желаю об этом. Драться с монахами или тем более убегать от них — мне не с руки, не для того я ограничивал себя всю жизнь, чтобы теперь все пошло прахом! Мой вам совет: идите куда шли. Вы ведь идете в Ордерзее?

— Да.

— Ступайте с миром, чар Тобиус.

— Бросить все так я не могу. Сегодня они будут безосновательно обвинять вас, а завтра — всю Академию. Это важно. К тому же я имею небольшой опыт общения с петрианцами. Один из них оказался вполне нормальным и смышленым человеком. Жутковатым и очень строгим в суждениях, но все же хорошим. Это дает надежду. Кстати, это же не вы убиваете людей и воруете детей, верно?

Волшебники встретились взглядами. Некромант не возмущался по поводу неожиданного оскорбления, серый маг не отводил горящих желтых глаз, не чувствовал ни стыда, ни неловкости от своего вопроса.

— Не могу защищать виновного. Вы же понимаете.

— А если это и я? Вы пойдете дальше или поможете монахам?

— Нет, — ответил Тобиус. — Я вас уничтожу.

— Правда?

— Правда. Если я поверю, что это вы творите лихо, я немедленно нападу на вас и приложу все усилия, чтобы вас уничтожить. И поверьте, чар Марэн, я преуспею. При всем том, что мы на вашей территории, практически под вашей башней, я вас уничтожу, а это место сровняю с землей и насыплю гору соли сверху.

Вот так общение между магами резко перетекает от миролюбивой симпатии к готовности немедленно броситься в атаку и загрызть противника собственными зубами. Иначе волшебники общаться не могли — слишком много сил уходило на самоконтроль. Из-за этой стороны своей природы им было трудно сотрудничать, да и просто терпеть друг друга, так что годы обучения в Академии среди множества себе подобных всегда казались самыми сложными.