Гарднер Фокс - Проклятье чародея

Внезапно старик поперхнулся, глаза у него вылезли из орбит, тощее тело затряслось, будто в сильнейшем приступе лихорадки. Варвар протянул руку, чтобы поддержать узника, но ощутил, что сердце у него остановилось. Все, что он смог сделать для Темаса Херклара — это закрыть ему глаза, которые невидящим взором уставились в потолок камеры.

Затем Кутар покинул тюрьму так же бесшумно, как и вошел. Подобно бестелесному духу он пробирался темными пустынными улицами Алкариона. Шел час крысы, и по улицам передвигались лишь солдаты, которые несли караул, или степенно вышагивающие со своими фонарями на шестах глашатаи, выкликающие время. Чтобы не быть обнаруженным, варвар прятался в тени, стремительно перебегая из одного места в другое. Вскоре перелез через стену, за которой находился дом Самандры. Войдя в кухню, он завернулся в свой плащ из медвежьей шкуры и безмятежно уснул, растянувшись на полу.

Самандра, которая спустилась туда утром, растолкала его. Кутар рассказал ей о своей встрече с Темасом Херкларом и о его последнем предостережении.

— Ты выполнил свое обязательство, — заметила, ставя на огонь кастрюлю с длинной ручкой, где варились яйца к завтраку. — Что ты теперь намерен делать?

Молодой великан пожал плечами.

— Как что? Посадить Стефанию на трон. Предыдущую службу я выполнил, а принцесса меня временно наняла.

— Тогда делай как я скажу, — продолжила женщина, накладывая ему полную тарелку еды. — Ты сегодня же внесешь в тронный зал короля Унуса трехглазого золотого попугая в серебряной клетке.

— Попугая? Что это за штука такая?

Самандра рассмеялась.

— Это такая диковинная птица, Кутар, но принесенная тобой станет еще более чудесной, ведь это я сама стану ею! Мне не терпится увидеть лица этих двух чародеев, когда они услышат, что эта диковина им скажет.

Три часа спустя перед храмом Правосудия, в котором король Унус принимал просителей и рассматривал просьбы, собралась целая толпа. Там были и те, кто с трепетом ожидал королевского решения, и те, кто пришел, чтобы полюбопытствовать. Сквозь них прямо к трону протиснулся мускулистый молодой человек с золотыми волосами, закутанный в плащ из медвежьей шкуры. Ростом он намного превосходил любого; когда плащ распахивался, на боку у него виднелись ножны меча с эфесом, украшенным ослепительно сверкающим красным камнем.

Варвар бесцеремонно проталкивался, не обращая внимания на крики и ругательства, которые неслись ему вслед, и вскоре оказался у самого возвышения трона, на котором восседал король Унус. Советники, Элвириом и Талкалид, стояли по обе стороны трона. Подняв над головой накрытую платком клетку, варвар громко и торжественно объявил:

— Подарок для Унуса, короля Фалкара!

Его краткая речь заглушила слова двух спорящих перед королем купцов. На бледном лице Унуса отразилась досада; чародей Элвириом нагнулся что-то шепча ему на ухо. Но Унус не смог расслышать слова мага, заглушенные голосом, более походившим на звериный рев.

— Ничьи глаза никогда не видывали ничего подобного! Столь редок и драгоценен мой подарок. Я привез его с самых Сисифейских гор, ибо это мой дар великому Унусу!

Король Унус сделал благосклонный жест своей нежной бледной рукой.

— Стража, пропустить его. А если этот подарок окажется не таким редким и драгоценным, как он говорит, тогда я прикажу заживо содрать с него кожу, чтобы никто не думал, что короля можно безнаказанно отвлекать от государственных дел.

— Я и без них найду дорогу, — огрызнулся Кутар, легко расталкивая локтями стражу и оказываясь перед самым троном.

Он прошел между купцов, так же легко оттолкнув их со своего пути, и встал лицом к лицу с Унусом и некромантами. Король сделал нетерпеливый жест.

— Ну? Что это за подарок?

— Трехглазый золотой попугай, ваше величество! Он говорит бесценные слова правды. Его глаза заглядывают в прошлое, настоящее и будущее — одним глазом в каждое!

— Ложь! — воскликнул Элвириом. — Такой птицы не существует!

— Как же не существует, когда вот она, здесь? — заговорил варвар. — К тому же такая птица окажется бесценной для короля. Ведь она может сказать ему все, о чем бы тот ни вздумал спросить.

— Давайте взглянем на это чудо, — проговорил Унус.

Кутар сдернул с серебряной клетки лиловую ткань и в зале раздались восторженные возгласы. Птица и в самом деле была прекрасна. Сидя на жердочке, она чистила клювом перышки, время от времени расправляя желтые крылья.