Маргарет Уэйс - Драконы осенних сумерек

Танис кивнул. Флинт убрал секиру в чехол, и трое друзей зашагали вниз но тропе.

Темнота сгущалась, и огоньки Утехи, горевшие впереди, делались ярче. Ночной воздух был холоден, так что запах дровяного дыма поневоле наводил на мысли о тепле, об уюте, о безопасности. Друзья ускорили шаг. Они долго шли молча, у каждого эхом звучали в голове слова Флинта: «Гоблины! В Утехе!»

Однако потом неунывающий кендер хихикнул.

– А кроме того, кинжал-то был Флинта!

В эти дни по вечерам в «Последний Приют» заглядывал чуть не каждый житель Утехи. Посетителей было хоть отбавляй.

Утеха испокон веку была для странников перекрестком. Одни приходили сюда с северо-востока, из Гавани – столицы Искателей, другие – с юга, из эльфийского королевства Квалинести. Кое-кто являлся с востока, одолев бескрайние Равнины Абанасинии. Гостиницу «Последний Приют», где путешественника ждал отдых и самые свежие новости, знал весь цивилизованный мир.

Вот туда-то и направили свои стопы трое друзей.

Громадный, спирально закрученный ствол валлина высоко возносился над кронами соседних деревьев. В тени могучих ветвей ярко сияли цветные стекла окошек, из-за которых доносился гул голосов. Фонарики, развешанные на сучьях, освещали лестницу, спирально обегавшую дерево несколько раз. И хотя осенняя ночь была по-настоящему холодна, тепло воспоминаний обогрело души путешественников, смывая горечь и боль, изведанные в дороге.

Гостиница в этот вечер была набита до такой степени, что трое друзей то и дело отступали к самому краю ступеней, пропуская мимо себя мужчин, женщин и детей. И Танис заметил, что люди посматривали на его спутников и на него самого с подозрением. Куда подевались те радушные и приветливые взгляды, которыми встречали прохожих еще пять лет назад?..

Полуэльф помрачнел. Он мечтал совсем не о таком возвращении. Ни разу за те пятьдесят лет, что он прожил в Утехе, не доводилось ему ощутить такого угрюмого напряжения. Похоже, что слухи о тлетворном влиянии Искателей и впрямь были правдивы…

Пять лет назад люди, именовавшиеся «Искателями» («Мы ищем новых Богов», – говорили они), представляли собой не слишком спаянную организацию священнослужителей, проповедовавших свою религию в трех городах – Гавани, Утехе и Вратах. Танис полагал тогда, что они заблуждались, но заблуждались честно и искренне. Со временем, однако, новое жречество стало приобретать все больший вес в обществе, а вера их процветала. Власть над Кринном стала интересовать их едва ли не больше посмертного воздаяния. Они принимали бразды правления городами, и народ их благословлял…

Прикосновение к плечу прервало размышления Таниса. Обернувшись, он увидел, что Флинт молча указывал вниз. Посмотрев туда же, Танис увидел идущих мимо стражников. Они вышагивали группами по четыре, вооруженные до зубов и раздувшиеся от сознания важности исполняемого долга.

– По крайней мере, хоть люди, не гоблины, – сказал Тас.

– Тот гоблин только хмыкнул, когда я упомянул Высокого Теократа, – вслух подумал Танис. – Ни дать ни взять им платил кто-то другой. Хотел бы я знать, что вообще происходит!

– Может, наши друзья нам расскажут, – предположил Флинт.

– Если только они там, – добавил Тассельхоф. – Мало ли что могло случиться за пять-то лет!

– Если они живы – они там, – понизив голос, проговорил Флинт. – Мы ведь тогда дали священный обет – встретиться ровно через пять лет и поведать друг другу, кто что выведает о распространении зла в этом мире. Могли ли мы думать, что возвратимся домой и обнаружим это самое зло прямо у себя на пороге!..

– Тихо, тихо! – Слова гнома до того встревожили нескольких прохожих, что Танис счел за лучшее умерить его пыл: – Об этом здесь лучше не говорить…

Достигнув верха ступеней, Тас широко распахнул дверь. Прямо в лицо ударила волна света, звуков, тепла и знакомого запаха знаменитой Отиковой картошки со специями. Волна эта мягко и ласково обхватила их и втянула вовнутрь. Отик стоял за стойкой, как и всегда, сколько они его помнили. Он совсем не изменился, ну, может, еще чуточку растолстел. Не изменилась и гостиница – разве что стала еще уютней…

Быстрые глаза Тассельхофа тем временем зорко обежали толпу, и с радостным воплем кендер вытянул руку, указывая через всю комнату. Да, кое-кто тоже не изменился: в свете очага сиял начищенный крылатый шлем с навершием в виде дракона.