Маргарет Уэйс - Драконы весеннего рассвета

Последовал повелительный жест Рейстлина. Громадная голова дракона стала опускаться и наконец легла наземь.

Устало опираясь на Посох Мага, Рейстлин подошел к Циану Кровавому Губителю и взобрался на его толстую змеиную шею.

Карамон смотрел на дракона, сражаясь с магическим ужасом, который тот навевал на все живое вокруг. Тика и Тас цеплялись за него, отчаянно дрожа. Внезапно, издав хриплый крик, Карамон оттолкнул их обоих и побежал прямо к дракону.

– Погоди!.. Рейстлин, постой! – кричал он срывающимся голосом. – Я с тобой!..

Циан вскинул голову, изумленно и с некоторой опаской разглядывая невероятно храброго смертного.

– Да неужто? – негромко спросил Рейстлин и успокаивающе погладил шею дракона. – Ты хочешь отправиться со мною во тьму?

Карамон остановился в замешательстве. Губы его запеклись, в горле пересохло от страха. Говорить он не мог, только дважды кивнул. И с болью закусил губу, услышав, как позади него заплакала Тика.

Рейстлин задумчиво смотрел на брата, и глаза его были двумя золотыми безднами в потемках черного капюшона.

– Действительно готов пойти за мной, – поразился он затем, почти про себя. Некоторое время он, казалось, размышлял, но потом решительно покачал головой: – Нет, брат мой. Туда, куда я ухожу, ты за мной не сможешь последовать. Как ты ни силен, это привело бы тебя к гибели. Мы с тобой, Карамон, все-таки стали такими, какими нас задумали Боги. Двумя разными людьми, полными и полноценными. И здесь наши пути разойдутся. Учись же, Карамон, шагать по своей тропе один… – и тут жутковатая улыбка промелькнула на лице Рейстлина, освещенном Посохом Мага, -…или с теми, кто изберет тебя своим спутником. Прощай, брат.

По слову своего господина Циан Кровавый Губитель распахнул громадные крылья и взмыл в небо. Свет посоха казался крошечной звездочкой в тени его крыльев. Потом она погасла: тьма поглотила ее.

– А вот и те, кого ты дожидался, – негромко проговорил старик.

Танис поднял голову.

В круг света, который отбрасывал костер Фисбена, вошли трое: огромный, мощного сложения воин в драконидских доспехах. Кудрявая юная женщина держалась за его руку. Ее лицо было бледно от усталости и перепачкано кровью. Она снизу вверх поглядывала на воителя, и в глазах ее была печаль и забота. А за ними, спотыкаясь, брел едва живой кендер в изодранных ярко-синих штанишках.

– Карамон! – Танис поднялся на ноги.

Великан поднял голову, и лицо его просветлело. Он сгреб Таниса в охапку и, чуть не плача, прижал его к груди. Тика утирала глаза, стоя рядом с двоими мужчинами. Потом ей почудилось какое-то движение возле костра.

– Лорана?.. – спросила она неуверенно.

Эльфийка вышла на свет, и ее золотые волосы засияли, как солнечные лучи. Облаченная в измятые, заляпанные кровью доспехи, она, тем не менее, держалась по-королевски. Тика сразу признала в ней эльфийскую принцессу, встреченную когда-то в стране Квалинести.

Тика попыталась пригладить волосы и обнаружила, что они были донельзя грязные и в крови. Некогда белая блузка официантки с рукавами-фонариками висела не вполне пристойными клочьями; если бы не разномастные доспехи, она свалилась бы вовсе. А на ногах, прежде таких белых и гладких, было полным-полно ужасно некрасивых шрамов, не говоря уж о том, что эти самые беленькие пухлые ножки, в общем, тоже мало что прикрывало…

Лорана улыбнулась ей, и Тика улыбнулась в ответ. Какие мелочи!.. Быстро подойдя к девушке, Лорана заключила ее в объятия. Тика крепко прижала ее к себе…

Оставшись один, кендер постоял на краю темноты, глядя на старца, стоявшего неподалеку. Позади старика, на скале, сладко спал громадный золотой дракон. Он похрапывал, и бока его размеренно вздымались. Старец поманил Таса рукой.

Вздохнув горестно и тяжело, кендер сдвинулся с места. Волоча ноги, он медленно приблизился к старику и остановился перед ним.

– Так как бишь меня зовут?.. – спросил тот и погладил каштановый хохолок у кендера на макушке.

– Да уж не Фисбен… – ответил тот, упорно не поднимая глаз. Он чувствовал себя бесконечно несчастным.

Старик улыбнулся, продолжая гладить его хохолок. Потом притянул Таса к себе, но тот словно одеревенел.

– Верно, – сказал старик. – До сих пор меня звали иначе.

– Как же? – старательно отводя взгляд, спросил Тас.

– У меня много имен, – ответил старик. – Для эльфов я – Эли. Гномы называют меня Так. Среди людей я известен под именем Небесный Меч. Но всего больше мне нравится, как называют меня Соламнийские Рыцари – Драко Паладин, или Рыцарь-Дракон.