Пробуждение: магическая печать (СИ)

К концу пути, когда перед их взором предстал огромный замок, не осталось ничего, что бы она еще не рассказала о себе, или того, что можно было вспомнить сейчас. И ей, обычно замкнутой и нелюдимой, это нравилось. Внутри как будто провели генеральную уборку: все дышало чистотой, каждая клеточка светилась доверием к новому знакомому. Но тут, увидев бегущую навстречу Кари, и рассерженную, стоящую поодаль, мать, Эмма поняла -- пришло время прощаться. Максим молчал, и ей показалось -- это потому, что она до смерти напугала его своими проблемами. А ей вдруг так захотелось подружиться с этим парнем.

-- Прости, -- виновато сказала она, -- не стоило рассказывать об этом.

"Боже, ну почему он все время улыбается? -- пронеслось в голове". И она сама, неожиданно для себя, расплылась в совершенно глупой улыбке.

-- Не говори чепухи, -- сказал парень. -- Но теперь, ты просто обязана услышать и обо мне!

Эмма хотела немедленно заверить, что с нетерпением ждет его рассказ, но тут в неё врезалась сестренка и, обнимая, начала без остановки тараторить о том, как испугалась-рассердилась мама, о том, что дядя Сэмуэль до сих пор ищет её. Переведя дух, девочка, наконец, замолчала. Взгляд её перешел с Эммы на незнакомого человека -- брови поползли вверх.

-- Ооо...

Эмма прыснула, а Макс мило погладил её по макушке, представился, услышал "Кари" в ответ и, пожелав им хорошо обустроиться на новом месте, пошел прочь, уводя за собой фыркающую Шоколадку и Зефира.

Разочарование захлестнуло её. Эмма смотрела ему вслед так, будто больше не увидит, а он, видимо почувствовав её настроение, обернулся и крикнул:

-- Увидимся, Эмма. И не забудь, -- он подмигнул, -- за мной автобиография!

На душе потеплело, и увлекаемая младшей сестрой, девушка улыбнулась своим мыслям: "похоже, что здесь будет совсем не плохо". Подхватив пару чемоданов, Эмма поспешила за шикающим ей Сэмом, понимая, что объясниться с матерью будет лучше, когда они окажутся дома.

На своей родине, в Польше, ей часто приходилось становиться свидетелем дружеских споров братьев. И, если через некоторое время крестный все еще умел находить веские аргументы в пользу своего мнения, то отец с пеной у рта начинал нести всякую чушь. В итоге Сэмуэль, обычно, соглашался со старшим братом. Такое поведение сначала удивляло девушку, но спустя время, она поняла, что крестный давал отцу иллюзию победы. Он соглашался с Эдуардом и вскоре они уже мило беседовали на отвлеченные темы, и оба были довольны.

Иллюзия победы, контроль эмоций. Человек, которому не нужно глупое превосходство, самодостаточный и очень добрый, близкий -- вот таким человеком видела его Эмма, таким человеком являлся её крестный на самом деле. Он всегда знал, как поступить, что где сказать, а когда и промолчать. Эмма очень любила отца, но пример предпочитала брать с крестного. Вот и сейчас, когда дверь отведенного им дома закрылась за мамой и, подперев бока, миссис Керн потребовала объяснений, девушка смиренно попросила прощения и кивала на рассерженную речь Джессики.

В лучах этой покорности женщина быстро смягчилась и уже с интересом слушала историю приключений дочери, намеренно упрощенную -- надо заметить, -- но со всеми основными моментами. На той части, где Шоколадка встала на дыбы, мама издала испуганный возглас и прикрыла рот ладонью. Момент своего возможного падения девушка тоже решила опустить.

В довершение, неизвестно зачем, она выдала, что ей понравился новый знакомый. И, видимо не зря, потому что, услышав это, мать растаяла окончательно. Эмма решила, что пора спасаться бегством, пока той не пришло в голову провести глубокий анализ её чувств; чмокнув раздосадованную мать в щеку, она отправилась к себе в комнату, сославшись на усталость.

Их домик -- небольшой, но уютный -- имел два этажа. На первом располагалась гостиная, совмещенная с кухней и, собственно говоря, её новая комната. Второй этаж занимала одна большая комната, выходящая на балкон; в ней расположились мама с Кариной. Малышка пылко возражала: она всегда и во всем пыталась повторять за старшей, уже почти взрослой сестрой. Когда Эмма выбрала комнату на первом этаже, Кари с невозмутимым видом заявила, что будет жить с ней.

Получив дозу моляще-гипнотического взгляда дочери, Джессика с трудом уговорила Кари, посмотреть вторую комнату. Это помогло, и через полчаса сестренка взахлеб рассказывала Эмме о том, что их с мамой комната намного лучше, что она большая и с балкона виден замок, конюшни Сэма и даже стадион.