Энгус Уэллс - Гнев Ашара

— Это мой человек, — сказал Тоз, когда ала-Улан с подозрением покосился на воина. — Куда я, туда и он.

Нилок Яррум передернул громадными плечищами и знаком выразил согласие, не оставив Борсу выбора, кроме как положить на землю копье, снять со спины круглый щит и последовать за вождем и Посланником во внутренний покой.

Прошелестел входной занавес, закрывая безобразное зрелище изуродованного трупа Гавроча, которого оставшиеся в живых гехримиты волокли прочь. Борс прочистил горло и моргнул, когда ароматический дымок коснулся его глаз и ноздрей. Они стояли в своего рода гостиной, воздух здесь загустел от резкого благоухания трав, рассыпанных над горшочками с горящим жиром, озарявшими все вокруг неверным алым светом. Дымок поднимался вверх — к шкурам, образовывавшим крышу. Он отпрянул в сторону, когда трое вошли и потревожили застоялый воздух, но тут же вновь лениво вернулся к единственному отверстию в шкурах над головой. Пол жилища покрывали набросанные один на другой ковры, являвшие, как и те, что висели на стенах, искусную работу гримардских ткачих. В центре стоял длинный стол, на котором красовались остатки пиршества. Стулья из дерева и кожи с высокими спинками, устроенные так, что их можно было сложить и собрать в связки, когда Дротт переселялся, торчали справа и слева. Нилок Яррум указал на них. То была честь, которой Борс не ожидал. А того, что последовало — и подавно.

Он подождал, пока Тоз без всяких возражений Нилока займет почетное место во главе стола, а ала-Улан сядет по правую руку от чародея. Затем с неуверенностью, ибо ему мало проходилось сиживать на стульях, пристроился близ Тоза. Глаза Борса уже начали привыкать к дыму, и он не мог удержаться от того, чтобы исподтишка не осмотреть помещение.

Внутренность шатра была обвешана гобеленами, изображавшими сцены битв и охоты, в главном действующем лице их можно было без труда угадать самого Нилока Яррума. Ковры на полу были богатыми и плотными, они мягко продавливались под сапогом и выглядели ярче и богаче оттенками, нежели все, какие Борс где-либо видел.

Воин вздрогнул, когда Нилок провел рукой по столу, небрежно смахивая на пол остатки кушаний и посуду. Ала-Улан хлопнул в ладоши. Ковер, разделявший шатер, тут же отодвинулся. Из-за него выглянула рыжеволосая женщина с сонными глазами в красных прожилках и в тонком платье из покупного чужеземного шелка — бледно-голубом, с каймой из мелких синих цветочков. Борс проглотил комок, вспомнив Сулью и обещание Теза. И почти забыл их, как только женщина (вистральская рабыня, как он догадался по цвету волос) вошла в покой. Ее платье сместилось при движении и обнажило бедро, кремово-бледное и поразительно твердое. Рабыня тревожно улыбнулась, спеша предстать перед Нилоком и машинально пробежав пальцами по густо-медным спутанным волосам. Когда она приподняла руки, шелк туго натянулся на ее точеной груди.

— Вина! — приказал Нилок, затем спросил Тоза: — Оно тебе по вкусу?

Посланец кивнул, и рабыня заторопилась прочь, чтобы мгновение спустя вернуться с подносом, инкрустированным костью, на котором стоял серебряный кувшин и три кубка, сработанные в Усть-Галиче. Она осторожно поставила поднос на стол и наполнила каждый кубок темно-красным вином. Нилок взмахом руки отпустил женщину и она исчезла за ковром, оставив Борсу воспоминание о ее бедре. Этот образ все еще наполнял его душу, когда ала-Улан заговорил.

— Итак, тебе нельзя нанести ущерб, и ты пришел, чтобы сделать меня Уланом Дротта. Кто ты? Или что? И кто это? — обсидиановый взгляд переместился на Борса. Воин был благодарен Тозу за присутствие и обещанное покровительство, ибо подозревал, что, не назови его волшебник своим человеком, Нилок чего доброго приказал бы казнить незадачливого соплеменника, видевшего, как его вождь потерпел поражение от безоружного противника — колдуна там, или нет.

— Его зовут Борс, — сказал Тоз, — и он под моей защитой. Что до меня… Ты достаточно долго слушал Редека, чтобы знать, кто я и что.

— Откуда ты знаешь о Редеке? — спросил Нилок, он все еще полностью не избавился от подозрений. — Или тебе рассказал вот этот? Этот Борс?

— Я знаю то, что должен знать, — туманно заметил Тоз. — Сейчас важно не откуда, а что. Или не ты расставил часовых в лесу, поскольку Редек поведал тебе, что Посланец явится из огня? И Борс не был одним из них?

— Это правда, — признался Нилок. В надежных пределах жилища к вождю вернулась всегда присущая ему властность. — И те твои дела, которые я видел, побуждают меня верить тебе — хотя, возможно, лишь потому, что я хочу тебе верить.