Роберт Силверберг - Горы Маджипура

Неужели в этой чаше яд? Неужели поэтому Тойкелла так нервничал, ожидая момента, когда Харпириас выпьет роковой напиток?

И в то же время Харпириас понимал, что этого быть не может. Обе чаши наполнили из одного сосуда. Едва ли Тойкелла планировал совместное самоубийство в качестве кульминации праздника.

Король поднял чашу к губам. Харпириас сделал то же. На мгновение глаза короля встретились поверх края чаши с глазами Харпириаса: в " них было недоброе выражение, выражение едва сдерживаемого гнева. Что-то здесь не так, подумал Харпириас. Он бросил неуверенный взгляд на Ивлу

Йевикеник. Она улыбнулась, кивнула и жестом показала, как поднимает чашу и пьет.

Неужели она способна его предать? Нет, ни в коем случае. В чаше не может таиться опасность.

Он осторожно отпил глоток.

Жидкость обожгла его словно огнем. Харпириас почувствовал, как опаляющая дорожка пробежала до самого дна желудка. Он задохнулся, потом собрался с духом и осторожно сделал второй глоток. Тойкелла уже осушил свою чашу; без сомнения, от него ожидали того же. Второй глоток прошел легче. Харпириас уже начинал чувствовать, что у него слегка кружится голова.

Но в чаше еще оставалось много жидкости. Наверное, он сильно уронит себя в их глазах, если не сможет допить до конца. В конце концов, он представляет здесь короналя. А по мнению Тойкеллы, он и есть корональ.

Разве может он позволить себе уронить честь Маджипура перед этими варварами.

Он сделал большой глоток, потом еще один, а третьим глотком прикончил бренди. Оно оказало на него ужасное действие. Тело конвульсивно задрожало, в голове стучал молот, все кружилось. В какое-то мгновение он покачнулся и подумал, что сейчас упадет; но все же устоял и выпрямился, твердо уперевшись ногами в пол.

Святая Повелительница, неужели король собирается снова наполнить эти чаши?

Нет, не собирается. Слава Божеству, Тойкелла удовлетворился одной порцией этой отравы!

— Договор, — с мрачным видом ворчливо произнес король. — Теперь подписываем.

— Да, — согласился Харпириас. И еще раз с трудом заставил себя устоять на ногах, стараясь не шататься. — Теперь подписываем.

Два пергаментных свитка разложили рядом на столе перед троном. Королю принесли стул, сделанный из костей, и еще один для Харпириаса, и они тоже сели рядом, глядя на собравшихся перед ними знатных отиноров.

Коринаам стоял прямо позади Харпириаса в роли переводчика и советчика, а Манкхелм в том же качестве занял место за спиной короля. Тойкелла, схватив своими громадными лапищами свиток и высоко его подняв, строчка за строчкой внимательно разглядывал его, словно и правда мог прочесть; затем с ворчанием положил обратно, взял второй экземпляр и подверг его столь же придирчивому осмотру. Харпириас с некоторым удовлетворением отметил, что король читает его вверх ногами.

— Все в порядке? — спросил у него Харпириас.

— Да, все в порядке. Подписываем.

Коринаам подал Харпириасу стило, предварительно макнув его в чернила.

Метаморф наклонился вперед и тихо произнес язвительным тоном:

— Вы видите то место, где вам нужно расписаться, не так ли, ваша светлость?

— Я не намерен подписываться именем…

— Подпишите, ваша светлость. Быстро. Вы должны. Другого выхода нет.

Быстрыми сердитыми росчерками пера Харпириас написал внизу свитка требуемое имя:

Амбинол, корональ, лорд. Ему это казалось чудовищным, почти святотатством. Несколько мгновений он пристально смотрел на фальшивую подпись; затем, прежде чем Коринаам успел возразить, добавил ниже:

Харпириас Малдемарский, от имени лорда Амбинола. И пусть король Тойкелла понимает это как хочет — или как может.

Он отдал королю подписанный свиток и получил в обмен второй. Тойкелла старательно нацарапал крупные, неровные, неразборчивые каракули в левом нижнем углу. Напротив Харпириас еще раз поставил имя короналя и еще раз прибавил под ним свое имя.

Дело сделано. Договор подписан.

— Гожмар, — произнес Харпириас. — Теперь заложники.

— Гожмар, — буркнул Тойкелла, сердито кивая, и подал сигнал. Двери в пиршественный зал распахнулись настежь, и неуверенными шагами вошли девять пленников из ледяной пещеры; впереди с безумными глазами шел Сальвинор Хеж Он бросился к Харпириасу и упал на колени.

— Мы уже свободны?

Харпириас показал пальцем на два свитка, лежащие перед ним на столе.

— Договор скреплен подписями. Мы уезжаем отсюда рано утром.

— Свободны! Наконец свободны! И ископаемые — я видел их снаружи у этого дома, принц, всю нашу коллекцию! Их нам тоже вернут?