Наталья Якобсон - Шанс для чародея

-- Просто! - Серена откинулась на спинку кресла и что-то прошептала, всего пару слов, значения которых Фердинанд не понял. На низком столике тут же вспыхнул трехсвечный канделябр, выхватив из полутьмы предметы незатейливого интерьера.

-- Вы не замечаете ничего необычно, - Серена встала, подол бального платья зашуршал по пыльному ковру. Она стояла в пятне света, и этот свет казался еще ярче, потому, что в его круг не ложилась ни одна тень.

-- Иногда к вам будут стучаться люди, которых отрядили для поимки сбежавшего ученика. Их вы узнаете сразу, - Серена направилась к распахнутому окну. Ее звонкий, зловещий смех был красивым, но неприятным. - Винсента вы узнаете сразу. Только запомните, за свой побег он заплатил дорогую цену. Теперь, у него, как и у меня нет тени.

-- Нет тени, - повторило шепчущие эхо, и фигура женщины растаяла во мгле. Лишь туман клубился на том месте, где она стояла.

ПО ПРИХОТИ СУДЬБЫ

Прислушавшись к бою курантов, юноша невольно вздрогнул. Времени осталось совсем немного. Надо было выспаться до рассвета, но жесткая койка с соломенной подстилкой не располагала ко сну. За зарешеченным окном серебрились лунные лучи, слышались шаги часового и голоса, произносящие пароль при смене караула.

Узник откинул со лба прядь каштановых волос и потянулся к заточенному перу. Милостивая госпожа оставила ему чернильницу, полную густых фиолетовых чернил и стопку листов, надеясь, что он сам подпишет себе смертный приговор, но он медлил. В его распоряжении еще три или шесть часов, в зависимости от того, как долго продлиться спор о его дальнейшей судьбе. Может, стоит рискнуть и записать историю своей жизни, а потом спрятать рукопись так, чтобы найти ее смогли только Аллегра или Эдвин.

Хорошая мысль! Винсент поднялся с койки. За последние дни он сильно похудел, кожа стала еще бледнее, но лицо осталось таким же приятным и миловидным, как в дни ранней юности, будто не было всех этих лет проведенных глубоко под землей за изучением черных книг.

За окном раздалось неприятное карканье, блеснули красные, размером с бусинки глаза. Винсент усмехнулся, увидев сквозь железные прутья пернатого шпиона, ворона. Вот, кто станет его посланником и доставит письмо по назначению. После долгих раздумий Винсент все-таки решился написать покаянную записку, признаться Эдвину во всем.

Надо действовать быстрее, пока ворон не улетел. Винсент схватил лист бумаги, перо, от волнения чуть не посадил кляксу. Как же начать свою исповедь, в какие слова облечь правду, которую он до сего момента так тщательно скрывал. Не все ли это равно теперь, когда он знает, что обречен. Быстрым летящим почерком Винсент записал:

Эдвин...Я не хотел нападать на тебя под маской разбойника, тогда в темном переулке, под куполом забытого города. Таков был приговор судьбы, ты должен был умереть, но, увы, остался жив. Проклятый и прекрасный, ты всегда был для меня идеалом и я раскаиваюсь в том, что причинил тебе зло. Не совсем искренне...но раскаиваюсь. Для меня такой подход к делу уже достижение, ведь раньше я ни у кого не просил прощения и сейчас не прошу. Просто, знай, тот, кто однажды причиняет кому-то зло, сам потом бывает наказан вдвойне...

Все не то! Винсент с досадой скомкал бумагу и бросил на пол. Он так и не научился писать письма, не мог выразить в словах всего того, что чувствовал. Вот Эдвин тот всегда был умен и красноречив. Только с помощью своего ораторского дара смог отразить нападение разъяренных инквизиторов. Винсент сожалел, что не обладает ни талантами своего кумира, ни его лучезарной, божественной красотой, ни его тайной силой. Конечно, Винсент и сам был похож на красивого, бледнолицего эльфа, но если б взаправду был эльфом, то не сидел бы сейчас в заточении. Будь он более прилежным учеником и сейчас смог бы пройти сквозь эти стены, как если б их не было вообще.

Смотря на плотную кладку серых камней, Винсент задумался. На чистом листе бумаги, сильно нажимая на перо, он вывел свое полное имя, просто для того, чтобы знать, что он кто-то, а не бесплотный дух.

Винсент де Онори, виконт

По-настоящему этот титул ему никогда не принадлежал, хотя должен был перейти к нему по наследству, но измена и опала изменили почтение перед именем виконтов на суеверный страх. Винсент никогда ни во что не верил, но сейчас почему-то решил облегчить совесть, перо скрипнуло под его пальцами, а потом плавно заскользило по странице. Времени осталось немного, всего за какие-то часы он должен был начать и закончить историю своей жизни, а после спрятать рукопись. Аллегра обязательно найдет ее и отомстит. Винсент смахнул с бледного лба капельки холодного пота, от воспоминания о прошлом ему стало страшно и плохо, превозмогая слабость и дрожь, он начал писать.