Михаил Успенский - Там, где нас нет

– Это мы знаем! – Жихарь махнул рукой. – Ты дело говори!

– Знаем, знаем! – рассердился князь и пребольно перетянул богатыря своим княжеским жезлом поперек спины.

– В дороге будут учить не палкой, а острым железом, – прибавил царь Соломон.

Удовольствовавшись воспитательным действием, князь дал подержать жезл оторопевшему от науки Жихарю и наложил три чертежа один на другой.

– Видите – и тут река, и в небе река, и в Нави тоже река, только называются они по-разному. Здесь город, и здесь город, и тут он же…

Разговор начался ученый, упоминали и Коркиса-Боркиса, и самого Ваню Золотарева, и всякие непонятные слова. Жихарь прислушался: не скажется ли ночной урок старого Беломора, но понятнее не стало. А особенно обидным было то, что в споре принимал участие и побратим – он изредка и робко вставлял словечко-другое, и мудрецы не поднимали его на смех.

Разговор шел все о том же, о колесном ходе времени. Не без интереса Жихарь узнал, что, оказывается, всякий город на земле воздвигнут на своих же собственных развалинах, а грозные заклинания и расклинания станут детскими считалками, чтобы со временем вновь набрать магическую силу. Потом князь Микромир хватился какой-то точки и собрался ее вычислить.

Для этого он, кряхтя, нагнулся и достал из-под стола нечто вроде сажени, которой землю мерят, только поменьше. Рейка, соединяющая обе части устройства, была не прямая, а полукруглая, да еще со щелью и на винте, так что одна из планок могла свободно ходить.

– Циркулюс! – похвастался познаниями Принц. Князь одобрительно глянул на него и стал прикладывать циркулюс к чертежам и так и эдак. Царь Соломон досадливо крякнул и попытался отобрать прибор у князя с целью добиться гораздо больших успехов. Они тянули каждый за свою деревяшку, осыпали друг друга весомыми словами и стремительно падали в глазах молодежи и кентавроса. Но тот не попустил, вырвал циркулюс у спорщиков, пока не сломали.

– Тщетно пытаетесь вы обрести надлежащую точку, – сказал он. – Зрите же, как поступать славный Эвклидос учил!

Ну, с Эвклидосом-то и дурак точку найдет, только оказалась она далеко за пределами чертежей, на белой льняной скатерти. Такой итог заставил всех разинуть рты, и совсем было хотели поднять Китовраса на смех, как в светлицу влетел, распихав крыльями стражу, петух Будимир. Он в мгновение ока очутился на столе и стал долбить новообретенную точку. В скатерти образовалась дыра, полетели деревянные брызги из столешницы.

– Птица врать не станет, – робко промолвил Жихарь и почесал наказанную спину. – У нее голова маленькая, чтобы врать.

– Совершенно верно, – сказал царь Соломон. – Петух умен, а мы с вами должны разодрать одежды и посыпать головы каким-нибудь там пеплом. Ведь кончилась-то не земля, а человеческое знание о ней!

– Меня учили, сэр царь и сэр князь, – сказал Принц Яр-Тур, – что за Чистым Морем лежит некая обширнейшая страна. Друиды установили это по полету птиц.

Какие-то кольца на лапках… – Он смешался. – Впрочем, я всего лишь воин…

– Нурдаль Кожаный Мешок наверняка ходил туда в молодости, потому что он везде бывал, – поддержал Жихарь. – Но он помнит только про то, что там награбил, а какая земля, кто на ней живет – не добьешься. Уж кто-нибудь да живет, коли их можно грабить… Миктлан, – вдруг сказал он и напугался незнакомого слова. – Полуденная Роса в стране Миктлан, в Адских Вертепах…

Откуда этот самый Миктлан объявился в голове, богатырь ведать не ведал. Он закрыл глаза и явственно почувствовал, как нож вспарывает его грудь, а когтистая рука вырывает оттуда сердце. Над ним склонилось костистое раскрашенное лицо, голова убийцы венчалась высокой причудливой прической – волосы навсегда были скреплены засохшей кровью. Глубокий бас причитал:

Полные печали, Остаемся мы здесь, на земле, Где та дорога, Что ведет пас в Миктлан, В место нашего спуска, В страну лишенных плоти?

Есть ли там действительно жизнь, В этой стране загадок?

– Вот что значит бегать за девушками, вот что значит проявлять невоздержанность!

Последние слова насчет девушек, впрочем, произнес не кровавый злодей, а хозяин гарема на тысячу голов. Царь прикладывал ко лбу Жихаря холодную мокрую тряпку, сам богатырь разлегся на лавке.

«Только падучей мне и не хватало!» – опечалился он.

– Как вы себя чувствуете, сэр брат? – спросил Принц. – Мне бы не хотелось отправляться в страну Миктлан одному. Судя по тому, что вы говорили, это довольно скверное место…