Вероника Иванова - Комендантский час

— Ты можешь его поймать? — шепчу, и тоже одними губами.

— Нет. Не сразу. Осторожный, сволочь. Поберегся. Батарейками обвешался.

Какими еще батарейками? Спросить бы, но тогда ящер заметит и догадается, что…

Хотя уже заметил.

— Что ты там бормочешь? А, просишь, наверное. Умоляешь. Не старайся зря, я не захватил переводчик. Можешь блеять сколько угодно, все равно ни слова не пойму. А даже если б и понял, плевать. Да-да, мне — на тебя! С высокой колокольни. Ты-то думала, перед твоими чарами никто устоять не сможет?

Точно. Близки они были. Ну с его стороны интерес понятен. Но девчонка… Ей-то зачем понадобился такой урод? Неужели никого поприятнее найтись не могло?

— Это было больно, дорогуша. Если бы не призовые, я бы не стал себя так калечить. Думаешь, приятно таскать в себе кучу аккумуляторов?

Ага, кажется, ситуация проясняется. Значит, контур кончается именно из-за того, что теряет всю энергию. Но если добавить пару-тройку дополнительных источников, можно продержаться. Какое-то время. Видимо, не очень-то долгое, потому что ящер явно направляется к выходу.

— Твой друг, — снова шепнула девчонка.

— Он вернулся?

— Да.

— Далеко?

— За границей.

Все верно. Она же держит свою ловушку в надежде, что…

Вот глупость-то. Либо Вася не сможет войти и встретится с террористом где-то там, в паутине коридоров… Либо не встретится вовсе: прошел же ящер через оцепление, стало быть, знает местность. Но еще хуже, если мой лохматый друг поступит наоборот и дернется к нам. Конечно же с практически отключенным собственным контуром. А если я правильно все понимаю, то именно за счет этого усовершенствования организма Васе и доступны те фокусы, которые он периодически показывает. Таким образом…

Бой окажется неравным. В самом лучшем случае.

— Перестань ловить.

— Но я…

— Перестань!

Там, за порогом, самое милое на свете место, куда меня никак не хотят пускать. Тихое, темное и пустое. Безлюдное. Безжизненное. Как нарочно приготовленное, чтобы я…

Или не я?

Мне надо туда пойти. Сейчас же. Немедленно. Здесь слишком много глаз, и все они смотрят так…

Они не должны смотреть.

Они — помеха.

Преграда.

Они отдаляют…

Нет, этот момент все равно наступит. В назначенное время. Но здесь, в окружении недостойных…

— Он что, разговаривает? — Похоже, ящер передумал уходить. — Ты еще и неумеха, оказывается? А ведь клялась и божилась.

— Подойди поближе и узнаешь, что я умею, а что нет!

Наверное, ей следовало продолжать молчать, потому что террорист понял все, что выкрикнула девчонка, до последнего слова. И понял лучше, чем требовалось.

— Так это правда?

Он не сдвинулся с места, но весь словно выгнулся знаком вопроса, стараясь рассмотреть меня.

— Ты перестала ловить? — спросил я свою соседку, все еще не переставшую дрожать.

— Я… не могу. Не получается. Уж слишком его… ненавижу.

Ловушка стоит. Ящер стоит. Девчонка сидит. Вася… Убью его, собственноручно, если опять устроит обморок.

А еще мне нужно уйти отсюда. Поскорее. Осталось совсем немного времени. И всего одна…

Помеха.

Преграда.

Враг.

Уничтожить.

— Убирайся отсюда, пока можешь.

Наверное, я говорил не слишком громко, но он все расслышал ясно. И скорчил насмешливую рожу:

— Разрешаешь?

— Советую.

— Не нуждаюсь в чужих советах.

— А зря. Они могут сберечь какую-нибудь малость вроде твоей жизни.

— Мне что-то угрожает? Не надейся на эту шалаву, она не справится. Заряда хватит надолго.

— Она здесь не одна.

— Ты уж прости, парень, но из вас двоих… Котировки не в твою пользу.

— А кто сказал, что я здесь — один?

Гримаса на его лице все еще оставалась насмешливой, но стала выглядеть чуточку иначе. Задумчивее.

— Твоя бывшая подружка держит периметр, это верно. Но если он проходим для тебя, то и для кого-то другого…

Как учил дядя Дима? Блефовать надо реальными вещами. Реальными прежде всего для твоего противника.

— Он начал движение, — шепнули мне в ухо.

Черт! Значит, и с этой стороны фронта пора ускоряться.

— Ну все, мужик, ты попался.

Снова шепот справа:

— Он окажется здесь раньше, чем сядут батарейки.

Да будь они прокляты, эти…

Веки дернулись сами собой, смыкаясь и тут же распахиваясь снова, но за мимолетное мгновение слепоты мир успел измениться. Катастрофически.

Не было больше водопадов слепящего света — только контуры, покорно притухшие, едва я об этом подумал. И ящера больше не существовало как темной непроглядной фигуры: вот он теперь именно светился. Разноцветными слоями. И на одном из них ясно различимыми узлами мерцали…