Вероника Иванова - Комендантский час

— Угу.

— Так вот, мой друг, наверное, сможет это сделать. И все будут счастливы. А ты пойдешь… куда захочешь.

— Не, ты же уже обещал!

— Что?

— Домой. Туда, где много конфет.

— Хорошо, значит, туда. Но сначала ты должна перестать ловить. Сможешь?

— Ну…

— И не думай долго. Пожалуйста.

Девчонка куснула губу:

— Ладно. Только если твой друг вдруг передумает, я…

— Если ты ему что-нибудь сделаешь, никаких конфет не будет. И дома. И тебя, наверное, тоже. Не уверен, что у меня получится убивать, но обещаю: буду стараться.

Фыркнула:

— Знаешь, а ты тоже страшный. Хотя тебя и нет.

— Я могу считать это согласием?

Кивок вместо ответа.

Отлично. О каком условном знаке мы договаривались?

Я рассчитывал, что Вася, уловив отключение поля-ловушки, сам догадается что к чему. И оказался прав: эхо последнего выстрела еще не успело отзвучать, а мой лохматый друг уже стоял на пороге аппаратной и приказывал:

— Выйди из периметра. Сейчас же.

Это он про бомбу? Явно. Углядел, глазастый.

— Для меня она безопасна.

— Физически? Да, возможно. Но на все остальное ты уже благополучно купился. Поэтому по-хорошему прошу: выйди.

— Ты, наверное, не понял. Все в порядке. Я для этого вашего минного поля не существую и могу гулять по нему взад и вперед столько, сколько…

— Я не о минах говорю.

А о чем? О девчонке, что ли? Если уж на то пошло, по ее поводу беспокоиться должен вовсе не я.

— Выйди. Еще лучше — вернись обратно.

В уютные сумерки коридора? Жду с нетерпением этого момента. Честно. Но не думаю, что мое отступление на прежние позиции понравится…

— Он-то сможет уйти. А вот ты — нет.

Со мной худышка разговаривала не так. В ином тоне, можно сказать, приятельском. А в сторону Васи не просто процедила самую настоящую угрозу, а…

Это словно бы был теперь совсем другой человек. Охотник. Бесстрастный. Безжалостный. И главное, прекрасно понимающий, что птичка уже не вырвется из клетки.

— Я знаю.

— И все равно глупишь? Ты еще жив только благодаря ему. Его присутствию.

— И это я тоже знаю, — спокойно подтвердил Вася, а потом устало попросил: — Лерыч, уйди уже, а?

— Хочешь испытать судьбу? — улыбнулась девчонка, обнажив неровные зубы.

— Я смогу до тебя добраться.

— Ой ли?

— Проверим?

— Давно не брала я в руки шашек… Но знаешь, как говорят? Мастерство не пропьешь.

— Шансы равны.

— А ты считать-то умеешь?

Они оба не двигались. Ну, положим, девчонке это и не было нужно: раскидывала же она свою ловчую сеть, не покидая минного поля. А вот Вася… Дистанцию он успевал сократить максимум вполовину, но и тогда всей длины клинков не хватило бы, чтобы хотя бы оцарапать противницу. Все, что оставалось, — метнуть их. Наудачу, как говорится. Только тогда передо мной образовались бы два трупа. В самом лучшем из случаев. Ой, простите, формально труп был бы всего один. И еще один невменяемый зомби.

Не знаю, кому как, а мне почему-то кажется, что потерять разум намного страшнее, чем умереть. И очень может быть, что Вася думает примерно так же. Но тогда почему он готов рискнуть своим…

А, не важно. Сегодня обойдемся без героизма.

— Ну-ка, брэк! Разошлись по углам!

Взгляды в мою сторону они не обратили: пришлось выходить на линию огня.

— Никто ничего испытывать и проверять не будет. Ясно?

— Он у тебя страшный… — протянула девчонка.

— Ты даже не представляешь, насколько, — вздохнул Вася.

— Если я страшный, то слушайтесь!

— Да я и не против. Ни слышать, ни слушать. Хоть какое-то развлечение.

— А что, людей отправлять на тот свет скучно было?

— Хоть одного покойничка покажи сначала, а уж потом говори!

Опять они за свое… Два петуха на дворе. В битве за курятник. Вернее, петух и курица, но тут, пожалуй, никакой половой дискриминацией и не пахнет.

— Сейчас. Вы. Оба. Замолкнете. И умерите свой милитаристский пыл. Мы здесь все собрались не драться, а догова…

Вася мотнул головой:

— С ней невозможно договориться. Ни о чем. Поверь. С любым из ее племени.

— А ты пробовал? — оскалилась девчонка. — Или… Скольких моих сестер ты вообще видел?

— Живыми?

Ого. Оказывается, талант все портить — не моя исключительная прерогатива. У Васи он тоже имеется: от последнего вопроса-уточнения худышка вскочила на ноги и грозно растопырила пальцы, как будто собиралась ими кое-кого выпотрошить. Видимо, как тех крыс, останки которых сейчас тихо пованивали вокруг.

— Так смотри и запоминай! Это последнее, что ты увидишь!