Вероника Иванова - Комендантский час

Тихо тут с утра. Всегда так. Когда хозяева спят допоздна — и прислуга вставать не торопится. Со двора только доносятся сонные голоса. Ну да, выслуживается же табор наш среднеазиатский перед новым начальником.

Коридор, конечно, не метен с вечера. Не моя забота теперь, но все равно противно. Трудно оторваться от телефона на пару минут и помахать шваброй? Хотя что я говорю? Пылесосом и то не заставишь пройтись, а с ним даже напрягаться не надо: сам тебя за собой тащит.

Ворс у ковра не взбит, можно сосчитать все шаги и определить, кто, куда и откуда вчера ходил. К Анжелкиным апартаментам, например, два следа ведут. Туфли на шпильках и ботинки остроносые. У двери вообще целая поляна вытоптана. Странно. Разговаривали, что ли? Такое впечатление, что заходить Пурген не стал. Гордость горская взыграла? Тоже мне, нашел соперника в моем лице! Только девушку расстроил: вон до сих пор глаза на мокром…

Нет, просто влажные. Загадочно поблескивающие.

Всем хороши ковровые покрытия, кроме одного, не считая технологии уборки: позволяют подкрасться незаметно. Ни одного ведь шороха не услышал, а дверь уже распахнута и Анжелка стоит прямо посреди проема, сонная вся такая, домашняя, как в благородных домах говорят, в неглиже. То есть в одном халатике, под которым…

— Мм?

Обычно в ее взгляде куда меньше осмысленности — одна загадочная рассеянность, но сейчас все наоборот, устремлено к цели. Как и язычок, облизнувший верхнюю губу.

— Мм.

Если она спит без ночнушки, ее дело. Личное. Но сверкать голыми грудями и всем остальным в коридоре, пусть даже если смотреть, кроме меня, некому… Вот это точно не дело.

— Анжела Афанасьевна, ну как же вы так?

— Ммм!

Затолкать ее обратно в комнату удалось достаточно легко, а вот выпутался из цепких объятий я далеко не сразу. Минуты через две и с большими усилиями, что, прямо скажем, удивляло. Памятуя о вчерашней гримасе Пургена, Анжелка должна была шарахаться от меня, как от огня, а не обвиваться всеми четырьмя конечностями сразу и лезть язычком в рот. Если только после ссоры не последовало примирение с кучей подарков, а дочка Фани была девушкой вполне материальной и могла сделать только один вывод. По принципу подобия. И это значит, что вот-вот где-то рядом возникнет…

— Да успокойтесь вы, Анжела Афанасьевна!

Нет, вроде никого вокруг. Уфф! Камер наблюдения в этих комнатах точно нет, потому что личная жизнь госпожи Семеновой — вещь неприкосновенная, а кроме того, слишком однообразная, чтобы имело смысл вести запись. Значит, у меня все еще есть шанс уволиться не ногами вперед, что весьма отрадно. Осталось только избавиться от атакующей самки павиана и убраться подальше.

Попытка отстранить настырную девицу от себя обернулась толчком: Анжелка плюхнулась на постель. Но вместо того, чтобы обидеться или позвать кого-нибудь вроде своего извечного заступника, извернулась всем телом, проявив гибкость, больше свойственную животным, и посмотрела на меня. Призывно.

— Мм?

Ну точно. Самка. Может, я, конечно, совсем перестал что-либо понимать, но не смотрят так женщины. Разве только в тяжелой степени подпития, но здесь даже не пахнет ничем, кроме духов. Парфюмерии, что ли, нажралась? Нет. Когда лезла целоваться, никакого амбре изо рта не чувствовалось.

— Мм!

Не надо так по кровати елозить! А то не дай бог, что… или кто. Меня Анжелка в таком виде пугает не на шутку, но у того же Сереги представления о приличиях как пить дать другие. Не преминет приступить к активным действиям, если нарвется на это непристойное предложение.

— Анжела Афанасьевна, вы, наверное, не выспались?

Ну да, как же! Полна сил и желания, понятного даже незрячему. По глубокому грудному стону, переходящему то ли в рычание, то ли в мурчание.

— Не поднимайтесь, не поднимайтесь!

Она, правда, и не собиралась: по атласным простыням скатилась с постели и растянулась на ковре, аки львица в разгар течки.

— Мррр…

Что-то Фанина дочурка все-таки выпила. Или съела. Колоться точно не колется: видно ее сейчас всю прекрасно, от пяточек до затылка, чистую и гладенькую. Максимум понюхала. Правда, сама вряд ли решила побаловаться, но вокруг ведь полно щедрых душ…

— Мрр!

Не надо хватать меня за штанину!

Успокоить бы Анжелку. Хоть чем-нибудь. Но не душить же подушкой, право слово. Нет, тут нужен врач. Семейный, видевший многое и молчаливый, как рыба. На какой он у меня быстрой клавише?

А, нашел.

— Вы только не нервничайте, Анжела Афанасьевна, я сейчас позвоню Георгию Христофоровичу, и он все-все уладит.