Теренс Уайт - Хозяин

Подобного рода попытки, предугаданные Хозяином, не позволяли ему н поднимать занавес даже на срок, необходимый для получения ответа.

Китайский народ может спокойно взирать на разрушение Европы. В том-то и загвоздка. Детали получения ответа и гарантий — в виде заложников или в каком-то ином — были несущественными в сравнении с основной особенностью ультиматума, с демонстрацией того, чем он им всем угрожает. Совершенно ясно, что если у всех и всюду одновременно заболит голова, принудить людей к потребным действиям будет гораздо проще.

Цитата из Фрейда, уже приводившаяся мистером Бленкинсопом, была известна и Хозяину. Хороший хирург режет уверенно и глубоко, а не надрезает по чуть-чуть. В сущности, дело сводилось к тому, что если ультиматум не сработает одновременно везде и всюду, одномуединственному человеку управлять ситуацией окажется не под силу, поскольку одни примут ультиматум всерьез, а другие не примут.

Следовательно, зону воздействия следовало распространить на весь мир, — хотя бы на несколько мгновений.

К несчастью, потребная для этого интенсивность почти наверняка убьет несколько миллионов человек, — тех, что живут поближе к Роколлу.

А ближе всего к Роколлу располагалась Великобритания, одна из наиболее густонаселенных территорий земного шара. Хорошо еще, что соответствующие области к северу, западу и югу приходились на пустой океан.

Согласно последним подсчетам, население Великобритании составляло 50 535 000 человек, притом что всего в мире проживало 2 337 400 000 душ, — если принять на веру результаты переписи населения, произведенной русскими в 1900 году. Уничтожение англичан было равноценно убийству одного человека из, примерно, сорока восьми. Хозяин сомневался, что этого хватит, чтобы разрешить столкновение интересов, о котором высказывался Фрейд.

Он сидел в лаборатории за шахматным столиком и занимался нехитрым сложением, используя дешевый атлас и экземпляр «Альманаха Уитакера». Лет семьдесят назад его, возможно, и раздражало бы отсутствие доктора Мак-Турка или какого-либо иного секретаря, способного сделать за него эту работу. Ныне же он, походя на дедушку, терпеливо играющего с малышом в кубики, неуклюже водил по бумаге карандашом, держа его в утративших навык пальцах.

Во время наполеоновских войн, — вспомнил он, — ожидалось, что Нельсон потеряет треть своих молодцов, прежде чем признает себя побежденным. А итонские школяры, — куда более привилегированные, чем морские волки, — уже в этом столетии заплатили за свои привилегии вдвое большим числом боевых потерь. В первую мировую войну Центральные державы мобилизовали 22 850 000 человек, из которых 3 386 200 погибли, прежде чем державы капитулировали. Будем считать — один к семи.

Возможно, решил он, самое лучшее — это стереть с лица Земли не только одних англичан.

В сущности говоря, замечательная идея, если принять во внимание открытие Мальтуса. Согласно расчетам Берле, мировому населению, если не сдерживать его рост, между 1940 — м и 1965 — м предстоит увеличиться вдвое. Неэкономно.

Между тем, ему приходится распылять внимание на тысячи мелочей и справляться со всем в одиночку. Вибраторы вон нуждаются в регулярном осмотре. Пора на дневную прогулку.

Одна из обязанностей Пинки, пока четверка наших героев сидела взаперти, состояла в том, чтобы выводить Шутьку прогуляться на вершину утеса. Когда Пинки в тот вечер явился за ней, он показал им свою грифельную доску, на которой было написано: «Хозяину нужен ключ».

Мистер Фринтон поднялся, выудил из кармана ключ и вручил его негру.

Пинки кивнул, распахнул перед Шутькой дверь, мотнул головой в сторону Никки и вышел за мальчиком наружу. Дверь за собой он запер.

Только-то и всего.

Оставив Никки с Шутькой у двери, Пинки без дальнейших комментариев удалился на кухню, как бы предпочитая ни во что не вникать.

Никки, у которого гулко колотилось сердце, на миг прислонился к стене.

Он вытащил из замочной скважины ключ и, собираясь с духом для дальнейшего, сунул его в карман. Он подумал сам о себе отвлеченно, как если бы этот вопрос задал ему чужой человек, находящийся вне его тела: Мне страшно? Нет, мне интересно. Как странно. Я знаю, что мне следует сделать, и понимаю, что один из сидящих во мне людей может запаниковать, если я ему позволю, — но если я проделаю те шаги, которые определил для себя, этот человек окажется скован или изгнан, или я перестану обращать на него внимание, или все, что он скажет, до меня не дойдет, — что-то в этом роде. Во всяком случае, если я умру, так значит, умру. Судьба. Я взволнован? Нет, возбужден. Я — расторопная самодействующая машина и то, что я должен сделать, следует делать в надлежащем порядке — сначала А, потом Б. Нажимаем на кнопку Б.