Анна Никитская - Возвращение в цитадель

Уна слушала его не отрываясь. Ничего из того, о чем он говорил, она не помнила, все было словно в тумане. Мгновение она колебалась, но затем обернулась к Джеффри и осторожно спросила:

— Я могу увидеть это твоими глазами?

В ее голосе прозвучали нотки отчаяния, и Джеффри, забыв обиды, кивнул.

— Спасибо, — прошептала девушка и, сделав вдох, сосредоточенно окунулась в воспоминания своего друга.

Теперь она все видела своими собственными глазами, все было так, как говорил Джеффри, но она этого не помнила. Воспоминания прервались. Она хотела задать другу еще какой-то вопрос, но вдруг неожиданно почувствовала странное головокружение. С ней что-то происходило. И вдруг она увидела себя. События ее жизни начали отматываться назад, словно в замедленной съемке. Она вспомнила себя летящей на драконе, затем вдруг оказалась возле пещеры и увидела Армоса, стоящего напротив нее. Затем картинка сменилась, и она увидела Хью, стоящего напротив нее и признающегося ей в своих чувствах. Не успел он поцеловать ее, как тут же она оказалась в хижине охотника. Он ударил ее и потребовал сказать правду, но вдруг появился Хью и забрал ее с собой. Затем Уна увидела стоящего напротив себя чернокожего человека, того, кого она видела однажды в своем видении, того, кого Ставрос называл Вальдемаром. Колдун прикасался к ее голове, заставляя забыть о чувствах. Наконец она оказалась в Сумрачном лесу. «Я люблю тебя!» — произнесла девушка, но Хью не ответил ей взаимностью. Он велел возвращаться назад и позволить ему продолжить свой путь в одиночестве. Все новые и новые воспоминания всплывали у нее в голове, восстанавливая забытые события.

Провидица очнулась от того, что почувствовала, как кто-то ее трясет.

— Все, все, не надо больше. Я в порядке, — произнесла девушка, чувствуя, как бьется сердце.

— Ты уверена? — взволнованно спросил юноша. — У тебя было видение, да? Что ты видела?

— Нет, это было не видение, это были воспоминания, — ответила Уна тихо. — Я все вспомнила. Это было не случайно. Меня околдовали, заставив забыть об очень важных для меня вещах.

— Ого, ну это просто замечательно! — обрадованно отозвался Джеффри. — А то я немного опасаюсь твоих видений. В последнее время они редко приносят хорошие новости. Так что ты вспомнила?

— Ты прав, это было личное, — уклончиво ответила Уна.

— Хорошо, я не стану лезть к тебе с расспросами, только пообещай, что не сделаешься снова хмурой и отрешенной.

Уна улыбнулась:

— Нет, поверь мне, больше я такой не буду!

Джеффри замолчал, и девушка была ему за это благодарна. Ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Она должна была вновь пережить то, чего ее лишили. Хью признался, что любит ее. Он сказал, что нарочно солгал в последнюю их встречу, стараясь оградить ее и себя от опасности, и поцеловал ее. Уна закрыла глаза, стараясь в подробностях восстановить детали их последнего разговора.

Внезапно на смену радости пришло чувство опустошения. Что ей теперь делать, она не знала. Она плохо обошлась с ним, обвинила во лжи, обращалась с любимым как с сумасшедшим. Прокручивая в голове последние мгновения их общения, девушка вдруг ясно осознала, что своими руками возвела между ними непроходимую стену. В прежнее время Хью ни за что не позволил бы ей остаться в пещере. Он перекинул бы ее через плечо и потащил бы с собой в замок. Однако вместо этого юноша лишь холодно кивнул, услышав, что она предпочитает остаться. Сердце сжалось от тоски. Как она могла не почувствовать, что любимый говорил от чистого сердца?

Неожиданно Уна почувствовала сильное головокружение и сразу поняла, что за этим последует.

— Держи меня, я сейчас отключусь, — только и успела сказать своему спутнику и тут же повисла на его руках.

Перед ее мысленным взором замелькали картинки. Она видела Кронхара, объявляющего о том, что на центральной площади Гринвуда состоится казнь бывшего короля, а также еще одного государственного преступника. Затем картинка сменилась. Она увидела Хью, в отчаянии бросающегося на Кронхара с занесенным мечом и через мгновение падающего замертво. Вокруг них стояли ее соотечественники и громко аплодировали победе своего короля. Она видела коленопреклоненных жителей Норгстона и Дармсвуда, ожидающих новых решений своего господина.

Ее замутило. Она почувствовала, как тошнота подбирается к самому горлу. Девушка не могла больше сдерживаться. Ее вырвало.

— Эй, ты в порядке? — взволнованно позвал Джеффри.