Вера Чиркова - Выбор судьбы

— А он со мной и поговорил, — мягко ответил вместо отца Берест, еще переживавший встречу с матерью. — И я ясно объяснил, что видел эту девицу всего один раз, больше года назад. И если бы это был мой ребенок, то он уже давно лежал бы в колыбели. Неужели вы желаете, матушка, нянчить неизвестно чьего внука?

— Но она говорит… позже вы встречались еще!

— Это ложь. Чародей Ардест все это время был очень далеко от Цитадели, он вернулся лишь несколько дней назад, и я могу это засвидетельствовать, — учтиво сообщил Саргенс, но за этой учтивостью Бересту послышалась тонкая издевка.

А еще его потрясло, что эти слова были правдой, и тем не менее лукавы, словно признания лисички.

— Так можно дать ей зелье истины, — добродушно заметила Кастина, — у меня с собой есть. Пусть расскажет, зачем на княжича напраслину возводит!

— Это не напраслина! — отчаянно закричала вдруг Анастия. — А лжете вы все! Этот красавчик вовсе не Ардест! И голос у него другой! А княжич урод, мерзкое, криворотое и слюнявое страшилище! Днем ходит в маске, а ночью… мне даже подумать гадко, что и у меня могла бы родиться такая жаба!

— Потому ты и нашла себе красавчика… вместо жениха, — спокойно кивнула Кастина. — Так почему же не отказалась от княжича?

— Терсия! — возмущенно оглянулся на травницу Берест. — Что такое ты говоришь? От чего отказываться? Я ей никогда своего браслета не предлагал и даже не собирался! Мне даже с кривым ртом такой потаскушки не нужно было!

— Но ведь ребенок… — судорожно терла виски княгиня. — Как же так?

— А она знала, что у нас в семье браслеты женихам не возвращают и договор из-за таких вещей не разрушают, — осторожно подводя жену к своему креслу, терпеливо объяснял ей князь. — Вот на это и надеялась. Раз с Ансертом не вышло, то хоть Ардеста заполучить.

— Но она говорит… криворотый? — начал доходить до расстроенной Доренеи смысл обвинений, выкрикнутых обожаемой невесткой. Ну, или почти невесткой. — Ардест… я ничего не понимаю!

— Ну, матушка, ты же знаешь… у чародеев всякое бывает, — загадочно улыбнулся матери Берест и хмуро взглянул на деда с наставницей, не оставивших ему места рядом с невестой.

Вот ведь прилипли… а она сидит так тихо и покорно, что у ястреба начинает болезненно ныть сердце, его Веся себя так не вела, даже когда стояла одна против кучи степняков.

— Но вы дали мне слово! — Анастия оскорбленно смотрела на Илстрема, не подозревая, какую бурю поднимает в его душе своими словами. — Вы мне обещали, что он женится! Я требую… пусть отдаёт мне браслет!

— А его у меня нет, — почти ласково усмехнулся ястреб, — его уже носит самая лучшая девушка!

— Вот как! — злобно зашипела Анастия, оглядела незнакомых женщин и почти сразу остановила взгляд на Весе. — Так это ты самая лучшая?! А разве самые лучшие уводят женихов у беременных? Или тебе чародеев не хватило? Ну, давайте, выгоняйте меня отсюда! Я пойду и сяду на площади… и буду плакать и рассказывать, как князь Илстрем обошелся с бедной, наивной, неискушенной в жизни сиротой… не имеющей материнского совета… — она так разжалобила сама себя, что даже всхлипнула, а Саргенс вдруг ехидно похлопал в ладоши.

— Отлично. Ты доподлинная комедьянтка. Но мы все же чародеи, а не ярмарочные зеваки. И тебе придётся рассказывать, кто отец твоего ребёнка и почему он не желает на тебе жениться.

— Да нету там никакого ребёнка, — невозмутимо сообщила вдруг Кастина, — я сотни женщин на сносях повидала и роды не один десяток раз принимала, за сто шагов непраздных молодок вижу. А у этой ни одного признака… наверняка особенную накладку надевает. Потому и сарафан для брюхатых без смущения носит… другие стараются подольше в обычной одеже ходить.

В кабинете после этих слов на миг наступила тишина, открыв возмущенно рот, искала слова оправдания лженевеста, бледнела Доренея, хищно хмурился и начинал ядовито ухмыляться князь.

— А вот это мы легко проверим, — спокойно заявил Саргенс, крутя в пальцах что-то невидимое, — сейчас она нам сама принесет свою хитрую исподницу. Мне одно любопытно, сколько лет она ее носить намеревалась?

Но Анастия, наконец-то сообразившая, что всесильная княгиня для нее больше не защита от этой толпы враждебно настроенных чародеев, вдруг развернулась и помчалась к двери, высоко поднимая полы своего широкого сарафана. Однако убежать не успела, за дверью раздался какой-то шум, крик, и она вдруг распахнулась.

— А вот я сам у него спрошу! — сердито рыкнув на невидимого охранника, в кабинет шагнул дородный мужчина в богатом кафтане. — Илстрем, это верно, будто ты не велел меня пускать?