Джером Биксби - Бела

— Надо забыть.

— И они здесь такие здоровые, крепкие…

— Мы больше никогда не должны изменяться , Эва. Никогда.

— А Бела?

Ференц Ковач вздрогнул.

— Он ещё слишком мал — слишком мал, чтобы знать… придется пока просто сделать так, чтобы он был с нами всякий раз, когда придет время изменяться , — и тогда нам не о чем больше будет беспокоиться в нашем новом доме, на нашей новой родине.

А Бела в это время показывал Джонни свою комнату: старая кровать со столбиками, старинное кленовое бюро и резной сундук, набитый потрясающими игрушками — Джонни таких ещё не видел. Вскоре мальчики вышли в гостиную, и Бела объявил:

— Мама, мы идём играть.

— Хорошо, Бела. Но помни — ты должен быть дома до семи вечера!

— Да, мама.

— Ты ведь знаешь, какие это дни.

— Да, мама, — Бела неловко покосился на Джонни. — Я приду вовремя.

— Ты должен , — сказал мистер Ковач. — Ты знаешь, почему. — Он повернулся к Джонни. — Надеюсь, вы не задержите его. Видите ли… он не вполне здоров… поэтому крайне важно, чтобы он вернулся домой до вечера.

— О, — сказал Джонни, — я буду осторожно… то есть, я хочу сказать… я не буду… — и смущенно отвел глаза, думая о том, что собирался сделать в пещере.

Когда он поднял взгляд, мистер Ковач всё ещё смотрел на него — прямо ему в глаза, — и Джонни показалось, что он смотрит сквозь его глаза прямо ему в мозг.

— Думаю, — проговорил мистер Ковач, — что вам действительно следует быть осторожным в этом отношении.

Родители Белы вышли на крыльцо. У края кукурузного поля Бела и Джонни обернулись помахать им, и Джонни только тут заметил, что у обоих брови такие же, как у Белы: густые темные полоски через весь лоб и переносье.

Вход в пещеры был снаружи всего лишь темной щелью в камне на склоне холма. Они, прыгая с уступа на уступ, взобрались к этой щели. Сверху припекало солнце, но из черного провала тянуло прохладой.

Джонни хотел уже лезть внутрь, но Бела задержал его.

— Джонни…

— А?

— Не забудь… я должен быть дома до семи.

Джонни расставил ноги, упер руки в бедра.

— Да гос-споди! Да! В сотый раз уже слышу! Да что с тобой такое стрясется, если ты опоздаешь? Тебе что, лекарство надо пить какое-нибудь?

Бела потряс головой.

— Я не могу сказать. Но… ты не заблудишься?

— Нет, конечно! — заверил Джонни, скрестив за спиной пальцы.

— Ты же слышал, что сказали мои родители… Я должен быть дома до того, как взойдет луна.

— Луна !.. При чем тут какая-то луна?!

Бела только нервно взглянул в сторону пещеры.

Джонни не стал его переспрашивать, только засопел.

— Луна, это надо ж придумать! — и решил, что ладно, Бог с ней, с луной. О чем только не беспокоятся эти ненормальные иностранцы. Особенно венгры.

Он всё равно всё об этом выяснит.

— Джонни… может быть, мне лучше не ходить туда? Пока. Сходим потом…

Джонни с насмешкой спросил:

— Боишься?

— Не того, о чем ты думаешь, — глаза Белы вспыхнули. — Ты не поймешь.

— Ну ладно, пойдем… я обещаю, — он опять скрестил пальцы, — я не заблужусь.

Он повернулся и полез в щель. Бела помедлил секунду и последовал за ним.

Вообще-то, подумал Джонни, пробираясь на четвереньках по проходу, и пальцы скрещивать незачем было. Я ведь не заблужусь по-настоящему, просто притворюсь , что заблудился.

А может, он и притворяться не станет — если Бела правда болен. Это совсем другое дело. Может, болезнь Белы многое объясняет, даже поведение старины Бастера. Собаки иногда странно ведут себя с больными людьми.

Впрочем, он не был уверен, что всё дело в болезни. Что-то тут не так. Если Бела действительно болен, зачем разводить вокруг этого такие секреты? Или это какая-нибудь чертовски плохая болезнь? Но если так — почему Беле позволяют играть на улице и, может, заражать других людей? А мистер Ковач еще говорил, что Бела «подвижный». Что-то непохоже это на больного. И уж точно Бела не выглядит больным.

Джонни решил подождать и действовать по обстоятельствам.

Пол хода ушел вниз, сам ход повернул под прямым углом — и они оказались в пещере. Джонни включил фонарик. Бела ахнул.

Со всех сторон были занавеси, каскады и фонтаны из камня — серого, розового, голубого, зеленого, лавандового. Эти украшения начинались у входа и тянулись дальше вдоль шестидесятифутового [3] 1 фут = 30,48 см склона, спускавшегося к полу пещеры, а там исчезали в чернильно-черной тени, которая казалась чем-то твердым.

Джонни поводил лучом фонарика, чтобы Бела рассмотрел всё, что было интересного у входа. Затем он показал лучом на склон.