Сергей Чехин - Белый орк

Исмаила передернуло. Тарша взирала на эльфа молча, так как не понимала языка. Рыцарь переводил ей только самое важное и то кратко.

— Многие говорят, что все это проделки тайной службы. Кто говорит у себя на кухне — живут нормально. Кто осмеливается раскрыть рот прилюдно — попадает сюда или вовсе исчезает. Лес — он опасный, ага.

— Лария, это правда? — спросил дипломат, но девушка не ответила.

Как бы то ни было, новость сильно осложняла ситуацию. Валтерри был мудрым и очень осторожным политиком, недаром же семь сотен лет протянул. А что представляет из себя сынок Альберт понимал смутно. Станет ли он помогать? Посчитает ли реликвии достойным подарком или ему мешок золота подавай? Без личной встречи только зря голову ломать. Но как выбраться отсюда?

Часа через два в подземелье спустилась "крыса" в сопровождении пары стражников. Тайный сыскарь носил черные кожаные куртку, штаны и высокие ботфорты. На спине колыхался красный плащ с меховой оторочкой, того же цвета маска закрывала половину лица. "Крыса" носил широкополую темную шляпу, из-под которой выбивался водопад золотистых волос.

Как оказалось, сыскарь узнал Ларию. Они о чем-то переговорили, после чего посетители ушли.

— Ну что? — с надеждой спросил Альберт.

— Все хорошо. Он пообещал передать мои слова наставнице.

Начались тягучие часы ожидания. Альберт вдоволь наговорился с сокамерниками и узнал много интересного. Большинство из них, как оказалось, угодили в темницу за липовые долги. Стража нового короля приходила к самым успешным торговцам и ремесленникам и заявляла, что те задолжали Пекко определенную сумму. Долг выставлялся совершенно сумасшедший, полностью подконтрольный королю суд решал дела в пользу хозяина. В итоге все добро доставалось новому правителю, а настоящие владельцы попадали за решетку.

Тех же, кто осмеливался в открытую критиковать подобные злодеяния, тоже бросали в тюрьму. Некоторым и вовсе перед этим вырывали языки. Пекко, будто опасаясь переворота, значительно усилил тайную службу, набрав туда полных отморозков из числа бывших военных. В итоге жизнь простого народа превратилась в сущий ад. Бесконечные крики из пыточных не дают эльфам спать уже вторую неделю.

— И ты знала про все это, но ничего не сказала? — шикнул Альберт. — Мало того, хочешь сама стать палачом?

Лария не ответила.

По подсчетам дипломата прошло чуть меньше суток, когда снаружи послышались тихие шаги и скрип отворяемой двери. Спутники с надеждой вскочили на ноги и направились к выходу, но к ним спустилась вовсе не Аурилла.

А Маргит…

— Альберт! — воскликнула она и бросилась навстречу с распростертыми объятиями.

Из-за разницы в росте лицо Шайна вмиг утонуло меж объемистых грудей полуорчихи. Дипломат с трудом вынырнул из зеленой колыхающейся ложбины и придушенно завопил:

— Как? Господи, как это возможно?!

— А я предупреждал, — лязгнул Исмаил из угла.

— Я добралась до столицы и стала выспрашивать о тебе, но меня почему-то арестовали. Ты что, опасный преступник?! О, это так возбуждает. Давай делать детей прямо здесь!

От всего произошедшего терпение Тарши лопнуло. Она схватила соперницу за волосы и оттащила от Шайна, а затем врезала по лицу. Не ожидавшая такого разворота Маргит рухнула на пол, и охотница решила развить преимущество. Насела сверху, одной рукой прижав за локоны к земле, а другой лупя наотмашь по чему попало.

— Бабья драка, бабья драка! — закричал Исмаил и захлопал в ладоши. — Давай-давай, бей не жалей!

Но Маргит быстро опомнилась и контратаковала. Толи ревность разыгралась не на шутку, толи захотела отыграться за разбитые горшки… В общем, миг спустя девушки уже катались по полу как сцепившиеся в клубок змеи, пугая эльфов и заставляя их перебегать из угла в угол, лишь бы не наткнуться на разъяренных орчих.

Альберт честно пытался разнять драчуний, но дважды получил в живот и один раз в затылок локтем, после чего желание играть в миротворца резко поубавилось. Соперницы выли, рычали, кусались и драли друг на друге волосы. Наконец Тарше удалось ловко извернуться и применить хитрый удушающий прием, после которого Маргит осталось лишь сопеть и размахивать руками, прося о пощаде.

Шайн подскочил к охотнице и затряс за плечи. После тяжелого боя ярость уступила место усталости, и подруга не стала доводить дело до логичного завершения. Пнула напоследок торговку под ребра и рыкнула: