Дмитрий Скирюк - Драконовы сны

Бард вскрикнул от неожиданности, сморгнул и упустил момент, когда Жуга вдруг бросился вперёд. Через мгновенье вспышка света осветила всё вокруг, а когда глаза Вильяма вновь привыкли к полумраку и он вновь увидел травника, то тот уже спокойно стоял в стороне. Дракона рядом с ними не было.

Гном опустил глаза и несколько мгновений недоумённо созерцал торчащую у него из груди рукоятку ножа. Сглотнул. Посмотрел на свой меч. Лезвие было чистым.

– Дерьмовая сталь… – пробормотал двараг. Две тёмных струйки сбежали с его губ и затерялись в бороде. – Позор… Какой позор…

Глаза его закатились. Он сделал шаг назад, ещё один, ещё, оступился и канул вниз, в расцвеченную красными языками тьму провала.

Жуга пошатнулся и опустился на ближайший камень. Обхватил себя руками, словно бы его вдруг зазнобило. Поднял взгляд на Телли. Усмехнулся.

– Вот и всё, – сказал он. – Вот и нет меча… А я уж думал, не решусь. И Ашедук, похоже… так же думал…

Послышался писк и хлопанье крыльев. Тень дракончика скользнула по стене, Рик вынырнул из глубины провала и завис над пропастью – изящный, гибкий, золотисто-багровый. Кожистые крылья загребали жаркий воздух. Все трое на мгновение оцепенели. Дракон тем временем нашёл взглядом травника, в несколько взмахов преодолел разделяющее их расстояние и с коротким звоном уронил Хриз к его ногам.

Мягко опустился рядом с ним на камни и сложил крыла.

– Меч! – громко пискнул он.

Жуга долго сидел в неподвижности.

– Спасибо, Рик, – сказал он наконец. – Без тебя бы у меня не получилось. Видно, судьба у меня такая, что ли, убивать тангарских королей… Хотя, – тут он замешкался, махнул рукой, – какой он король…

Взгляд его вдруг замутился.

– Устал я, – тихо-тихо произнёс Жуга, вдруг как-то весь осел и стал заваливаться набок. Тил и Вильям подскочили с двух сторон, подхватили его и уложили на камни. Эльф осторожно сдёрнул с него куртку. Сбоку на рубашке травника открылось бурое пятно.

– Он ранен! – вскричал Тил и засуетился. – Погоди… Держись, Жуга, держись! Рубашкою перевяжу…

Травник безуспешно попытался отвести его руку.

– Уже ни к чему, – сказал он. Отнял ладонь от раны и поднёс к лицу. Растёр на пальцах кровь. Нахмурился.

– Тёмная… – пробормотал он. – Плохо… Вот что, Тил. Оставьте меня здесь и идите дальше.

Бард, как он ни был ошарашен, всё же удивился, как Жуга в такой темноте ухитряется ещё и различать цвет крови. Тем временем эльф уже кончил бинтовать и затянул последний узел.

– Ещё чего! – прикрикнул он. – Я тебя здесь не брошу. Вильям! Беги наружу, приведи кого-нибудь. Скажи, чтоб захватили его сумку и какое-нибудь полотно.

– Это не поможет, – сморщившись от боли, травник приподнялся на локтях и медленно сел, привалившись спиною к камню. – Герта, может, и смогла бы мне помочь, но Герты больше нет. А остальные… Остальные ничем не помогут.

– Перестань молоть чепуху. Ишь, раскомандовался. Ты разве так меня учил больных лечить? Так, да? Лежи, не дёргайся, сейчас мы вынесем тебя. Рана небольшая. Всё будет хорошо. Вильям! Бери его под другую руку.

Жуга покачал головой, однако сопротивляться он уже не мог, лишь нашёл в себе силы усмехнуться.

– Да, рана не такая глубокая, как колодец и не такая широкая, как ворота, но мне достанет и такой. У меня задета печень, Тил. Я не проживу и часа. Идите. Вы должны дойти… и выиграть. – Он перевёл дыхание и снова лёг на камни. – Жаль, – пробормотал он, – ах, как жаль… Не думал я, что это будет… так. Хотелось бы под небом… Чтобы видеть звёзды, а не потолок. Ну, чего стоите?

Ответа не последовало. Травник посмотрел на Телли, на Вильяма. Казалось, оба силятся увидеть что-то за его спиной. Затем вдруг лица у обоих разом вытянулись, а бард вдобавок охнул и попятился.

Увидели.

Жуга вздохнул и посмотрел наверх.

Темнота сгущалась. Высоко над головой Жуга увидел два мерцающих овала, словно в стенке кратера пробили два окна. А через миг он понял, что глядит ни в какие не в окна, а в глаза невероятно старого, огромного и чёрного дракона, настолько чёрного, что тьма вокруг него казалась серой. Взгляд застилала пелена, в ушах шумело. Ему казалось, что он кружится, парит над серебром драконьих глаз, что поднимается всё выше… выше… выше…

Травник медленно проваливался в небытие.

Послышался протяжный долгий вздох и шелест чешуи, затем глаза приблизились, и темнота приобрела очертания исполинской чёрной головы.

«Хаар-рр…» – прохрипела темнота. – «Ха-ха-арр…», как будто бы дракон прочищал своё огромное горло после многолетнего молчания. Жаркое дыхание дракона чувствовалось даже в дымной духоте пещеры. Источник лавы в глубине провала глухо рокотал. Некоторое время властелин пещеры молча созерцал своих гостей, затем приблизился, кроша когтями камни. Бесконечные извивы его тела уходили в темноту.