Мартин Скотт - Фракс-ловкач

- Хорм Мертвец? - спросил я, пытаясь подавить не к месту начавшуюся дрожь. Если у вас есть желание привлечь меня к делу, в котором замешан Хорм Мертвец, забудьте об этом! Этот безумный колдун-одиночка считается одним из самых могущественных магов и - вне всяких сомнений - самым злобным. - Ты когда-нибудь имел с ним дело?

- Я - нет, - сказал Астрат, поглаживая бороду. - Но некоторые члены Гильдии встречались с ним во время своих странствий и поделились со мной впечатлениями. Это было, естественно, в то время, когда я был еще вхож на собрания Гильдии. Коллеги говорили, что он принимает "диво" и летает.

- Ну и что с того? Многие, принимающие "диво", частенько отправляются в полет.

- Нет-нет. Он действительно умеет летать. Так мне, во всяком случае, говорили. Верхом на драконе.

- Я думал, что только орки способны оседлать дракона.

- Хорм - наполовину орк, - ответил Астрат. - И, поселившись в необитаемых землях, он пытается создать синтез магии людей и магии орков. В последний раз. когда я о нем слышал, он трудился над созданием заклинания, способного свести с ума население целого города. Он называл его Заклятием Восьмимильного Ужаса. Так, во всяком случае, мне рассказывали. Конечно, слухам, что приходят из необитаемых земель, до конца верить нельзя, но Гильдия тем не менее приступила к работе над созданием контрзаклинания. Надо сказать, что Хорму Мертвецу глубоко безразлична судьба человеческой расы.

- Я, по правде говоря, все же не вижу, какое отношение он может иметь к тому заклинанию, которое так хотела получить принцесса.

- Я тоже этого не знаю, - признался Астрат Тройная Луна. - И судя по тому, что ты рассказал мне о заклинании, оно не походит на его творение. Скорее всего заклинание украдено у какого-нибудь оркского колдуна. Если, конечно, его не привез с собой посол орков на тот случай, если дракон вдруг взбесится и надумает спалить город.

Мне пора было идти домой, чтобы там хорошенько обо всем поразмыслить. Что я и сделал, выпив еще пива, приняв чуть более крепкого напитка, именуемого кли, и проглотив порцию тушеной говядины, которую мне подал слуга Астрата.

И вот я уже сижу в своей жалкой комнатушке и размышляю о делах. Какое отношение мог иметь дипломат из Ниожа к этому заклинанию? Может быть, он хотел его продать? Весьма ценный товар, любое правительство готово за это щедро заплатить. Но в таком случае где Аттилан смог его раздобыть? Каким образом принцесса узнала о существовании заклинания и зачем оно ей понадобилось? Где находится заклинание сейчас? Кто взял его из-под куста в саду Аттилана?

Столкнувшись со столь большим числом неразрешимых вопросов, я спустился вниз выпить пива. Макри подошла к моему столику, и я ввел ее в курс дела. Макри - девушка разумная, иногда с ней бывает полезно поговорить (только, конечно, не в те моменты, когда она донимает меня просьбами помочь ей поступить в Имперский университет).

- Не думаю, что Аттилану приходилось бывать с дипломатической миссией в Землях Орков, - говорю я. - Скорее всего он встречался с оркскими дипломатами только в нашем дворце. На публике орки, как правило, не показываются, но во время приемов им все же приходится встречаться с послами других стран.

- Может быть, он вовсе не похищал заклинание? - высказывает предположение Макри. - Не исключено, что орки отдали пергамент добровольно.

- Вряд ли, Макри. Все граждане Ниожа, конечно, свиньи, но орков они ненавидят не меньше, чем мы. Допустим, Аттилан с ними работал. Но даже в этом случае я не понимаю, зачем ему понадобилось заклинание. И уж тем более не могу понять, с какого бока здесь возникла принцесса. Она послала меня найти заклинание. Откуда ей стало известно, что пергамент у него? И для чего оно ей понадобилось?

- Может, она опасается драконов из королевского зверинца?

- Не исключено. Драконы способны нагнать страху на кого угодно.

- Мне однажды пришлось сражаться с драконом, - вдруг заявляет Макри.

- Что?!

- Я дралась с драконом. На цирковой арене орков.

- В одиночку?

- Нет. Нас было десять рабов. Грандиозная битва для развлечения хозяев. Мы убили дракона, хотя в живых осталась я одна. Очень прочная шкура, мой меч не мог ее пробить. Я его поразила в глаз.

Я смотрю на Макри с изумлением и не знаю - верить или нет. Макри явилась в Турай год назад, бежав из застенков, где орки держали своих рабов-гладиаторов. Ей тогда было всего двадцать лет. Макри оказалась закаленным бойцом, но все правила цивилизованного существования были ей полностью чужды, и поэтому врать она тогда не умела. Однако, прожив год в "Секире мщения" в обществе таких носителей истины, как Гурд и я, девица вполне овладела этим искусством.