Михаил Исаков - Ловушка для героя

Дорогой лишь понятливо кивнул головой. Он уже давно привык к резким переходам Ио, которая могла быть одновременно и великовозрастной девочкой, и строгим фельдфебелем в юбке.

— Посмотрел бы ты сейчас на свою физиономию! — рассмеялся Учитель. — Не удивляйся, Ловец. Я сам все знаю. Она молода, жива, полна энергии, а я старый и усталый человек, который счастлив, что его любит женщина, полная достоинств, и что нам разрешили уехать сюда. Сейчас больше всего нужны такие как ты: молодые и здоровые красавцы… Боги! Кажется, я стал полной развалиной… Скажи, ты когда-нибудь пробовал прощупать Учителя?

— В Школе мы все пытались это сделать.

Как и всякий мальчишка-школяр, Ловец старался подловить момент и хотя бы поймать след настроения наставника, хотя бы какой-нибудь цветовой оттенок его мысли. Тщетно. Мальчишки были раскрыты перед учителями как книги, а сами учителя были таинственными черными башнями замков, к которым просто так не подступишься со всякими примитивными ментальными штучками.

— Да-а-а. Золотое время тогда было, спокойное. Сейчас даже здесь что-то не так.

— Но, Учитель. — При всем желании Ловец не мог оставить без внимания некоторые важные вопросы, касающиеся службы, даже если на них уже вроде бы получен ответ от всесильной жены Учителя. — У вас нет связи. Что же вы здесь делаете?

— Живу.

— И все?

— Ты считаешь, этого мало? Иногда человек имеет несчастье дожить до такого момента, когда этого ему достаточно. — Учитель встал из-за стола и переместился к окну. — Честно говоря, первое время я страшно мучился. Рвался кому-то что-то доказать, объяснить….

— Объясните хотя бы мне, — попросил Ловец, глядя туда же, куда и Учитель.

Кристина выделывала на бревнах один кульбит за другим.

— Ты что же, ничего не замечал, когда ехал по стране?

— Почему же, замечал. Но ведь я специалист по приморским провинциям, а не…

— А у вас у теплого моря совсем ничего не происходит?

Ловец не нашелся, что ответить на непонятный вопрос. Для него все эти трудности с непокорной магией были обыденной рутиной, которую нужно запротоколировать, после соответствующей классификации.

— Скажу только, что потребовался даже ты, кому сами Боги повелели сидеть на тихом пляже. Собираются все опытные и талантливые, Ловец. Так-то.

— Учитель, вы что-то знаете?

Кристина пошла по бревну колесом, высокий прыжок и она скрылась за кустами.

— После, Ловец. — Учитель старался не смотреть на своего гостя. — После. Иди в сад. Отдыхай. О делах поговорим после. Встретишь там Сашу, передай, чтобы не выходил за ограду.

— Сашу?

— Конечно. Ты устал гораздо больше, чем он. — Учитель долил в бокал последние капли виски, и заметно покачиваясь отправился к креслу. — Кажется, я тоже здорово устал.

— Сколько же я провалялся?

— Три дня. Сегодня четвертый. Ио проводила курс восстановления, колола тебе снотворное и снимала сны и информацию. Сидела, бедняжка, ночами. Сама не своя была, всплакнула даже, чего раньше я никогда за ней не замечал.

— Так вы знаете?

— Знаю, что?

Сейчас Ловец желал, чтобы его загрызли вервольфы. Если можно было бы когда-нибудь предположить, что разговор с человеком, заменившим ему отца, будет настолько тяжел!

— Я имею в виду мой путь и причины отклонения от маршрута.

— Не все, но многое.

Ловец очень хотел спросить еще, но Учитель замахал на него руками, всем своим видом показывая, что продолжать разговор в данный момент не собирается.

— Да, Учитель. — Ловец ответил так же, как отвечал на уроках в Школе. Поклонился и вышел на террасу.

Хозяин дома помолчал еще несколько минут, глядя вслед своему лучшему и талантливейшему ученику. Дворецкий, бесшумно подошедший со спины, изображал элемент мебели.

— Иоган, ты опросил Лизу?

— Да, милорд граф.

— Он плох?

— Да, милорд граф. Но она сделала все, что могла. — Господская тень говорил вполголоса, обстоятельным тоном человека все понимающего, но держащего дистанцию. — Он эмоционально и психологически истощен.

— Она уже сказала жене?

— Да, милорд граф. Графиня подтвердила диагноз и оставила все назначения без изменений.

— Спасибо, Иоган — Учитель хотел подойти посмотреть на занятия дочери, но предпочел остаться в доме. — Подкати кресло к окну и принеси мне еще виски.

— Да, милорд граф.

— Кристина! Старайся, что б ты… — Однорукий, воинственного вида отставной солдат проглотил слова, готовые сорваться с его губ.