Александр Больных: Снежные волки

— Меня нельзя обижать, — быстро встрепенулся Грифон. — Я животное редкое, реликтовое.

Рюби расхохоталась от души.

— Тебя не будут обижать, тебя будут воспитывать, — объяснил Хани.

— Это кто «будут»? — с тревогой поинтересовался Грифон.

— Есть некоторые… желающие. — Хани призывно свистнул.

— Ой! — взвыл Грифон. — Дракоша! Миленький! Не надо! — Он затрепыхался, пытаясь вырваться из когтистой лапы. — Я больше не буду!

Чани, угрюмо насупившись, исподлобья глядел на брата. Все время, что Хани возился с Грифоном, Чани провел в беседе с Ториль. И сейчас принцесса стояла у него за плечом. Хани, стараясь казаться как можно более спокойным, тихо произнес:

— Идем.

— Куда?

— Нам предстоит много дел. Неужели ты забыл об ушедшем отряде Ледяных? Мы не должны оставлять семена зла, их надо уничтожать сразу.

— Дурак! — раздраженно бросил Чани. — Ты уничтожил лишь блестящую возможность без малейших усилий подчинить себе этих чудовищ и стать самым могучим властелином, какого видел мир. Теперь тебе предстоит жестокая борьба с ними. Зачем? Зачем ты это сделал? Уже второй раз глупцы встают на моем пути к короне. Сначала эта каменная девка…

Пощечина прозвучала хлестко, как удар бича. Голова Чани мотнулась. Он схватился за щеку и отпрянул, изумленно глядя на брата. Потом глаза его почернели, Чани снова начал превращаться в берсерка.

— Ты за это заплатишь! — крикнул он. — Дорого заплатишь! Я не посмотрю, что ты мой брат.

— Правильно, — поддакнула Ториль. — Светлый принц не имеет права прощать такое чудовищное оскорбление. Если как человек ты можешь его забыть, то твоя корона не может. Никто не имеет права поднимать руку на священную особу наследника Алмазного Венца.

— Не вмешивайся, — одернул ее Чани. Теперь он не пытался вести себя, как король, но высокомерия у него все равно хватало на троих. — Я сам решаю, как мне поступать.

— Как хочешь, — пожала плечами Ториль. — Если светлый принц разрешит, я напомню его же слова: королю нужны помощники.

— Когда понадобишься, я позову тебя. А пока уйди.

— Слушаю, повелитель, — принцесса торжествующе усмехнулась. Сейчас она была Чани гораздо нужнее, чем полчаса назад.

— Подняв руку на наследника королей, ты обрек себя на страшную, долгую и мучительную смерть, — медленно заговорил Чани. — Но ты совершил трикрат худшее преступление, ты осмелился поднять руку на корону. Сам в том признался! Ты напрасно надеялся захватить ее, она по праву принадлежит мне. Я победил Хозяина Тумана, значит это моя добыча. Ты же дерзнул разбить ее. Я пока не решил, какой именно смерти тебя предать, но трепещи.

— Опомнись, брат.

Ядовитая улыбка заиграла на губах Чани.

— Ты рассчитываешь на снисхождение? Напрасно… Злоумышление должно быть наказано. В таких делах нет и не может быть братьев.

— Что ты городишь? — На лице Хани проступила боль в сто раз более сильная, чем от раны.

— Где ты был, когда мы пробивались к Ледяному Дворцу? А может, ты сам предался Хозяину Тумана и лишь потом изменил ему, когда понял, что мы сильнее? Мне многое про тебя рассказали, открыли глаза.

— Как ты можешь…

— Могу! Я говорю то, что мне подсказывает сердце. Ко мне! — Чани трижды хлопнул в ладоши, и за спиной у него плотной группой встала стая Снежных Волков. Сноу Девил, униженно повизгивая, на брюхе подполз к Чани, и тот торжествующе поставил ногу ему на шею. Волк покорно лизнул сапог.

— Видел?!

— Но ведь именно он хотел тебя убить!

— Он хотел меня возвеличить!

— Он указал тебе путь к гибели!

— Он указал мне путь к власти!

Сноу Девил, вывернувшись из-под ноги Чани, злобно зарычал на его брата. И тотчас, как по команде, вся стая дружно двинулась вперед, приглушенно рыча. Стоило дать знак, и волки кинулись бы на Хани. Однако Чани медлил.

— Есть могущество, которое не по плечу человеку, — сказал Хани, еще надеясь убедить брата.

— Простому человеку.

— А ты?

— Я… На королей не распространяются человеческие законы.

Слушая его, волки начали окружать Хани, но Чани быстрым жестом остановил их. Хани с жалостью качал головой, глядя на него.

— Если светлый принц разрешит, я скажу, — низко кланяясь, произнесла Ториль. Но в глазах ее плескалась ненависть, а не смирение.

— Вот! Учись! — крикнул Чани. — Когда ты обращаешься ко мне, ты должен припасть к земле, смиряя гордыню! Спрячь свой дерзкий взор! За несоблюдение дворцового этикета кара следует незамедлительно!