Юлия Фирсанова - Дверь ВНИТУДА

«Уже соскучились или портал без меня сработал?» — риторически поинтересовалась я у пустой родительской дачи и откинула крышку:

— Алло?

— Лучик, возвращайся домой, кайсту плохо, — скомандовал Конрад и отключился.

— Сейчас, — обреченно согласилась я, недоумевая, чего могло приключиться с ЛСД. Набрала Катюху для контрольной проверки. — Как развлекаетесь?

Заливистый смех Лизочка и смешок самой Катьки были мне ответом. Отхихикавшись, соседка сказала:

— Роман просто чудо! Он сплел Лизке платье из травы и одуванчиков. Никогда бы не подумала, что такое можно с цветами сотворить, теперь обещает мне шляпу из цветов и веток! А что ты хотела?

«Хотела до конца убедиться, что Рома не стал недоступен в ощущениях местным, удалившись от меня, а значит, действительно поселяется на Земле», — мысленно ответила я и сказала совсем другое:

— Я на остановку, Роману привет. Хорошо вам погулять! В следующие выходные постараюсь заехать.

Потом я заложила дверь снаружи ошкуренным сучком и собралась отчаливать. Да, поступила как сводница, да, Катюха практично подходит к процессу отбора кандидатов в «папья». Но кому будет плохо, если она приглядит за гостем и кое-чему его научит? Вдруг из заботы о неловком и смешном парне вырастет что-то большее? А даже если и нет, я давно не слышала, чтобы соседка так весело хохотала. Она развеется, да и Роману с адаптацией поможет. Если что не так пойдет, всегда могу его назад в город забрать.

На даче хорошо, воздух свежий, тихо, только город все равно люблю больше. Я испорченный цивилизацией человек. Скучаю по ванне с горячей водой, комфортному туалету и прочим милым мелочам жизни, таким воистину незаметным и становящимся вполне очевидными, стоит лишь их лишиться.

Вот только сегодня все было иначе, я не чувствовала обычного, едва уловимого, но тем не менее объективно существующего облегчения. Наверное, потому, что возвращалась не только и не столько в свою квартиру, сколько к оставленным проблемам, с приложенным пакетом неподконтрольных чудес в придачу. Чуть-чуть передохнув от вереницы событий, снежным комом рухнувших на неподготовленную голову, я откровенно признала: даже чудес бывает много, и, как бы я ни мечтала о них, пауза не в час-другой, а в несколько суток была бы совсем не лишней.

Способность к адаптации, врученная вместе с чудесным талантом к открытию порталов, позволила мне не сойти с ума, но перегрузка все равно чувствовалась. Даже Ледников говорил о слишком интенсивном движении через врата, не свойственном порталам у большинства привратников. Сделала еще раз мысленную пометку попросить у куратора координаты других привратников и хоть списаться с ними по электронке, если уж личного контакта наши таланты не допускают, и вздохнула. Пора! Или, может, стоило послать весть о внезапно занедужившем кураторе лесом и присоединиться к сообществу плетущих венки и платья? Мне тоже давно никто венка из одуванчиков не плел. Последний раз мы делали это с Васькой, дурачились и шутили на пикнике в позапрошлом году, как дети малые. Блин, дура, я-то действительно дурачилась, а он пытался ухаживать… Дура!

Ладно, что там у ЛСД стряслось? Поскользнулся на полу и ушиб копчик? Пирогом подавился, помянутый тихим добрым словом кем-нибудь из знакомых? Или в мое отсутствие дверь все-таки умудрилась открыться, и из нее выскочило что-нибудь поопаснее того убийцы-бигарита, покалечившего Леху? Я немного занервничала и прикрыла глаза, сосредотачиваясь на телепортации. Опять получилось! Все-таки есть такие чудеса, от которых одна лишь польза. Спасибо фиолетовому цветочку-гиганту с неведомого луга. Роме жизнь наладить помог, Конраду любимую железку вернул, а мне такой талант ни за что ни про что подарил!

В квартире было пусто и тихо, зато дверь на лестничную клетку была распахнута во всю ширь. Заходите, гости дорогие, берите чего хотите! Хорошо еще соседи у меня из поколения заядлых дачников. Еще в пятницу на фазенды отбывают и возвращаются лишь к вечеру воскресенья. Шаркать тапочками по площадке и совать нос не в свои дела было некому.

Дверь в квартиру, сданную в аренду вампиру Конраду и кайсту Ледникову, тоже не запиралась. Изнутри доносился разговор на повышенных тонах. Спорили двое. Голос Конрада звучал с раздражением, примесью тревоги и озадаченности. В тоне ЛСД была лишь досада и что-то похожее на… ого! скрытую панику. А еще он поскрипывал зубами и говорил через силу так, словно слова или что-то иное причиняло ему боль. Физическую боль.