Владимир Мясоедов - Снести империю добра

— Во имя вечности! — заорал сектант, каким-то чудом переживший крушение постройки. Кажется, его просто стряхнуло с плоской крыши, когда обозленная потерей своих людей Джоана Блекмур вынесла ледяной глыбой одну из стен. — Вы все сдохнете!

— Угу, обязательно, — буркнул гоблин, и шея лежащего на земле человека хрустнула, выворачиваясь под немыслимым для живого углом. — Вместе с тепловой смертью Вселенной. Вот как только, так сразу.

Тимон и сопровождавший его отряд из полусотни бронированных дварфов и аналогичного количества эльфов составили компанию Джоане и ее эскорту. В роли последнего выступали около сорока рыцарей с парой-тройкой конных оруженосцев каждый, восемнадцать магов разных направлений и почти триста простых бойцов. Первоначально, правда, гоблина пытались перевести на другой участок. Туда, где присутствие чародея такого уровня было нужнее. Вот только сделать это не удалось. Бросающий алчные взгляды на пухлые формы архимага коротышка тут же принялся канючить и подлизываться к волшебнице, притом в таких выражениях… В общем, красный цвет лица леди Блекмур утратила не скоро. А первые попавшиеся ей на пути противники были умерщвлены с особой жестокостью.

— Берегись! — Чуткий слух Фиэль уловил скрипнувшие наверху доски.

Она толкнула коротышку в сторону и оказалась погребенной под отвратительно воняющей тушей на редкость крупного костяного паука, упавшего с крыши. Тварь немедленно пронзили сразу в пяти или шести местах выросшие из земли шипы. Однако лапы монстра успели весьма серьезно помять друидку, несмотря на окружавший Златокудрую магический щит. А вцепившиеся в руку челюсти сломали ее. Впрочем, без защитных заклинаний обладающую весьма хрупким телосложением эльфийку вообще бы раздавило.

Нежить, слетев со стонущей девушки, расплющилась о ближайшую стену. Причем Тимон не имел к этому никакого отношения. Постарались эльфийские маги, дружно обрушив на тварь свою мощь в виде разнообразных заклинаний. Из полусотни жителей Светлолесья, идущих с отрядом, чародеями являлись больше половины. А оставшиеся считали себя рейнджерами. И в принципе тоже могли при необходимости что-нибудь колднуть. В общем, появлялось только два вопроса. Первый: каким чудом они заодно не разорвали на клочки командовавшую ими Златокудрую? Второй: из чего такого строили дом, если его стену не смог проломить ни костяной паук, ни бьющий по его останкам шквал заклинаний.

— Фиэль! — буквально прорычал зеленый коротышка. — Вот зачем это было делать, а?! Посмотри мне в глаза и скажи: зачем?!

Фиэль, несмотря на терзавшую ее боль, мысленно назвала себя полной дурой. Ведь сидящий внутри свернутого пространства гоблин не пострадает, если куклу разорвет на тысячу кусочков.

— Рефлекс. Забыла, что рядом идешь именно ты, а не кто-то другой. Иначе бы я этой твари еще и поаплодировала за хорошую попытку.

Гоблин из своего передвижного убежища только крякнул. Потом задрал голову подделки под себя самого и заставил ее пялиться на дом, с которого спрыгнула нежить. Остановить такую атаку даже у замечательного телекинетика получалось далеко не всегда. Чтобы заставить тварь замереть в воздухе под действием воли маленького волшебника, ему требовалось сначала обнаружить цель. К тому же Тимон был один. А зачистка велась во многих местах одновременно. Солдаты растекались во все стороны, пытаясь проверить каждую щель и заглянуть под каждый камень. Армия стремилась закончить расправу с врагом до наступления темноты, когда продолжать бой с нежитью стало бы просто безумием. А выделить на уничтожение врага несколько дней генералы Союза не могли. Опасались попасть в клещи, если к врагу подойдет подкрепление. Или вернуться на пепелище, если оставленных дома сил не хватит, чтобы защититься от нового набега.

— У нее несколько сложных переломов, — констатировал маг-целитель после осмотра Фиэль. — Ничего страшного, но возиться придется долго. Особенно с рукой. Надо доставить ее в лагерь.

— Я сделаю это! — вызвался один из рыцарей и спрыгнул с седла, чтобы взять раненую на руки. — Тварей за нашими спинами уже нет, а если и есть, моего коня они не догонят.

— Нет, я пойду дальше! Сейчас… Встану и пойду!

Волшебница заскрипела зубами и наложила на себя заклинание, благодаря которому просто не чувствовала боли. Заодно, правда, пропало осязание, а также изрядно притупились остальные чувства. В таком состоянии можно было истечь кровью и не заметить. Но сейчас эльфийка не могла позволить себе отступить. Она еще не расквиталась с нежитью за то, что монстры сотворили с ее родной страной.