Владимир Мясоедов - Снести империю добра

— Мы ждали вас еще десять дней назад!

— Дирижабли стояли на капитальном ремонте после участия в боях, — объяснил коротышка. — Нужно было ждать, пока их починят. Да и вообще, у меня были другие дела.

Он уже рассматривал присутствующих. В основном тех, кто сидел за длинным овальным столом. Остальные участники чего-то среднего между военным советом и дипломатическим приемом отвечали ему тем же. Разве только в их взглядах было чуть меньше любопытства. Но зато его с лихвой восполняла осторожность и даже опаска. Дураков среди присутствующих не было. И они прекрасно понимали, что вошедший в просторный зал гоблин мог быть сколько угодно смешным, наглым, безумным или совмещающим в себе все три этих качества. Однако он оставался существом, которое смогло победить двух предводителей армии мертвых. И значит, огнедышащий дракон по сравнению с ним просто маленькая забавная ящерка.

— Принц Ксальтас должен был обеспечить вам телепорт до моих владений, герцогства Блекмур, — нахмурилась Джоана. — Кстати, где он?

— Увы, беднягу не скоро выпустят из нашей больницы. — Тимон плюхнулся в оставленное свободным специально для него кресло. И пододвинул к себе бутылку трехсотлетнего вина, вытащенную архимагом из семейных подвалов. — Мешать на пятый день пьяного разгула в одном желудке три бутылки оригинальных настоек от мастера-алхимика моего народа было не лучшей идеей. А давать потом медсестре золотые монеты за срочную, бережную и анонимную промывку желудка — еще худшей. Думаю, когда он все-таки сумеет сбежать от врачей, то станет самым здоровым в мире больным. Так как вы смогли столь доблестно потерять несколько армий и сдать врагу кучу территорий? Ксальтас поначалу пытался мне чего-то объяснять. Но он знал слишком мало, а пил слишком быстро.

— Да, похоже, неудача нашего освободительного похода ударила по мальцу очень сильно. — Сидящий в самом высоком кресле дварф тяжко вздохнул. Судя по почти касавшейся пола белой бороде и обильно изрезавшим кожу морщинам, для него маг огня, имевший нескольких сотен лет от роду, и вправду мог казаться еще ребенком. — Наверное, он уже видел, как выжигает огнем всю нежить в человеческих землях. А после, не встречая преград на своем пути, восстанавливает эльфийское королевство. Но, в любом случае, я, Роквар Серебряная Бровь, прошу больше не сыпать нам пепел в пороховницы. В числе прочей нежити, ранее бывшей освободительным войском, сейчас где-то бродят семеро представителей моего клана.

— Ладно, постараюсь от резких слов воздерживаться. — Судя по беззаботному виду коротышки, особо напрягаться он и не собирался. — Вот мой вывод: если отрава, вызывающая омертвение и последующее поднятие в виде нежити, попала в пищу многим, то речь идет о предательстве. Либо интендантов, либо кого-то выше.

— На сей раз в ваших размышлениях есть ошибка, — сказал высокий худой человек, чье лицо прямо-таки кричало о десятках поколений благородных предков. — Агенты врага прятались среди маркитанток. Сектанткам оказалось не так уж и сложно соблазнить охранников обозов. А пока те спали, утомленные вином и ласками, вся пища была отравлена. Хотя то, как виртуозно и скоординированно они действовали, проделав все едва ли не одновременно в большинстве отрядов, выдает личность автора этого ужасного преступления.

— Шаризед, — кивнул гоблин. — Дайте угадаю: армия собиралась уже давно? И заранее комплектовалась всем необходимым, включая легкодоступных женщин?

— Ну да, — ответила Джоана, даже и не подумав смущаться из-за затронутой темы. В конце концов, она была не только дамой, но также архимагом, политиком и главнокомандующим. Даже по отдельности эти милые профессии надежно отучали от излишней мечтательности, щепетильности и принципиальности. А уж все вместе… — Собственно, то необычайно быстрое наступление, когда в осаду попали пять крупнейших крепостей на побережье, было упреждающим ударом. Проведенным в фирменном стиле короля Сартара.

— Да, необычайно быстрая передислокация войск, блокировка наших оплотов с последующим их взятием, уничтожение тех, кто координирует войну с нежитью, — подал голос некто, облаченный в белую рясу с золотой вышивкой.

Представитель многим распоряжающейся на человеческих землях церкви был очень молод. Ему едва ли исполнилось двадцать… Видимо, более старших собратьев по вере поблизости не оказалось, и пришлось звать того, кто под руку подвернулся. Или старшие священнослужители слишком медленно бегали и потому были сожраны нежитью.