Владимир Мясоедов - Снести империю добра

— Э… — Судя по лицу Тимона, коротышка такого явно не ожидал. — Но как?! Я только что прибыл с фронта! Врага же отбросили в глубь континента и даже взяли то ли три, то ли четыре города некромантов! Сектанты просто не могли собрать заново достаточно сил в районе военных действий! Да еще при потере верховного командования!

— Ну, я не очень хорошо понял. Кажется, войска подловили на марше, когда они пытались освободить занятую сектантами территорию.

Посыльный озадаченно почесал голову, видимо, пытаясь хотя бы так стимулировать память. Спрыгнувшая с его волос неимоверно жирная блоха приземлилась прямо на нос выглянувшему из бака изобретателю. Тот в панике снова скрылся в емкости и, судя по звукам, принялся возводить у входа в свое убежище баррикаду. И еще начал кричать что-то про атакующих инсектоидов.

— Отравили еду перед ужином, — продолжал посыльный. — Спать ложилось несколько тысяч солдат, а рассвет встретило уже точно такое же количество живых мертвецов. После того как главнокомандующий нежити обзавелся войском, он перешел в контрнаступление. И снова вырвался к океану. И даже весь военный флот Союза захватил. Прямо в гавани и вместе с моряками. Какая участь постигла последних и все население захваченного города, думаю, пояснять не надо.

— Э-э… — На этот раз маленький волшебник пытался осмыслить услышанное в два раза дольше. — Откуда у нежити взялся новый главнокомандующий? И кто он вообще такой?

— Ну, это я уже совсем плохо понял, поскольку меня за порог выпихнули и послали тебя разыскать. Но, кажется, какой-то противоестественный гибрид проклятого короля и верховного лича. — Посыльный произнес это неуверенно. — И он обещал мстить тебе за своих родителей. Во всяком случае, глава делегации Союза принц Ксальтас об этом очень громко кричал. Он вообще какой-то нервный.

— Э-э-э… — Тимон обескураженно посмотрел на эльфийку большими выразительными глазами. Он явно пытался собраться с мыслями и что-нибудь сказать. Но ничего у него не получалось. — Э-э-э…

— Но они же оба были дохлыми, так? — спросила Кармен.

— Угу, — кивнула Златокудрая, сама находясь в шоке от услышанного.

— И оба мужчинами, верно? — на всякий случай спросила Хлоя, покраснев так, что об нее можно было зажигать спички.

— Угу. — Фиэль хватило на то, чтобы вновь кивнуть. Но не больше.

Тимон развернулся на месте и пошел к выходу. Ударился носом об открытую дверь, не сумев ее обойти. Немного пришел в себя, помотал головой и продолжил движение, на всякий случай выставив руки.

— Какие, однако, у изучающих магию смерти открываются интересные перспективы… — задумчиво пробормотала гномка-волшебница. — Никогда бы не подумала… Впрочем, смерть — это обратная стороны жизни… А у нас нет никакого пленника, который бы достаточно хорошо разбирался в некромантии? Ну, чтобы он мне хотя бы теоретически мог этот момент обосновать? Это же очень интересно и перспективно, согласись.

— А-а-а! — донесся из коридора панический крик. — Зомби!

— Угу. — Сама не поняв, что и на какой вопрос ответила, Фиэль вышла следом за гоблином. На чужих ошибках Златокудрая умела учиться даже в таком состоянии и потому руки вытянула вперед сразу.

— А-а-а! — Выскочившая ей навстречу перепуганная гоблинка в платье служанки верещала так, словно в ночное время переходила на сторону некромантов, подрабатывая на полставки баньши. — Спасайся, кто может! Их тут много!

— Эй, кто-нибудь! — неуверенно позвал на помощь посыльный, по-прежнему вися в воздухе, несмотря на отчаянное дергание. Усилившимся сквозняком его начало сносить в сторону пролома, ранее бывшего окном. — Снимите меня!

Загудела сирена в ритме, оповещающем население об атаке нежити. Один из часовых услышал вопли служанки. И, не разбираясь в их причине, вдавил тревожную кнопку. Поселок гоблинов стремительно переходил на военное положение. С аэродрома взлетали дирижабли с дежурным расчетом на борту. Вздрогнувший от резких звуков служитель вивария случайно дернул за рычаг, открывающий клетку с экспериментальным мутантом. Здоровенная чешуйчатая туша откусила ему голову и понеслась по дворцу, сея на своем пути смерть, разрушения и панические крики: «Демоны!» Следом за ней мчался второй, и последний, представитель обслуги живого уголка, призывая живьем брать демона. Златокошель обещал скормить его муравьям, если уникальный питомец пострадает. И хотя бывший барон теперь сам стал невольником, но об этом пожилой гоблин, всю жизнь работавший у старого алхимика, просто позабыл.