Кристофер Раули - Боевой дракон

Реформы эти получили невероятную популярность в народе, который сразу поддержал новый режим. Все аристократы были арестованы.

Когда Кригсброк и его люди покончили со старой знатью, у ворот новой крепости, воздвигнутой на острове Кости, выросла десятифутовая гора черепов.

Последние священники старых богов расстались с жизнью на еще дымящихся костях своих верховных жрецов. Старый мир был более не нужен и уступил дорогу Пророку.

«Тот Кто Должен», легенда предыдущих тысячелетий, снова перешагнул порог мира. Из кончиков его пальцев исходило голубое пламя, излечивающее болезни. Глаза излучали силу, успокаивающую безумные души. Говорил он медовым голосом, проливающим бальзам на сердца людей. Пророк был средоточием силы и ежедневно подчинял ей новых подданных.

И они шли к нему, бесчисленными толпами вливаясь в столицу из провинций, а возвращались, говоря о чудесах, уводя с собой хромых, научившихся ходить, и слепых, научившихся видеть.

Именно здесь Херута Скаш Гцуг планировал привести в действие свое страшное оружие – разрушитель миров. Меч, поистине достойный Величайшего, должен быть выкован в кузнях острова Кости.

Однажды ночью Кригсброк был отозван. Он пересек Внутреннее море на широкой спине летучей рукх-мыши и предстал перед глазами Величайшего в его новой крепости. Кригсброк был удостоен похвалы и поощрен оказанным доверием.

Ему было велено держать под контролем Пророка, тварь, созданную властью Повелителя из давно умершего тела «Того Кто Должен».

– Он живет, но в душе знает, что мертв, – сказал Великий Херута своим страшным скрежещущим голосом. – Это создает опасность самоубийства. Для таких, как он, смерть остается слаще жизни.

– Да, Повелитель, – ответил Кригсброк.

– Ты должен удержать его живым, добрый Кригсброк. Его жизнь даст нам армию из сотен тысяч крэхинцев, добровольно идущих на смерть. Эта толпа нужна нам для выполнения следующего этапа миссии.

Кригсброк молчал. Он опустил глаза, не в состоянии больше смотреть на искрящиеся завитки ороговевшей кожи Величайшего. Херута парил в нескольких дюймах над землей и выглядел абсолютно не по-человечески. Он прекрасно понимал, как действует на подданных его вид, и в душе наслаждался производимым эффектом.

– Кригсброк, добрый Кригсброк, ты – порождение войны. Ты верно служишь нашей власти много лет. Ты кое-что смыслишь в борьбе, которую мы ведем.

– Да, Повелитель.

– После той катастрофы, которая произошла два года назад, мы находимся в обороне. Очень важно, что мы наконец-то перехватили инициативу и получили возможность накопить силы. Наша миссия – в этом. Мы должны успешно ее выполнить.

Кригсброк сжал кулаки.

– Мы победим! – сказал он глухим голосом.

Величайший позволил себе мельком улыбнуться:

– Конечно, мы можем предположить, что наши враги предпримут ответные действия. Им уже известно, что мы пришли сюда. Глупо считать, что они нас не отыщут – это они всегда умели. Однако у них уйдут годы на то, чтобы организовать атаку, и я сомневаюсь, что даже потом у них хватит сил на серьезные действия. Мы слишком далеко от подвластных им берегов и их грязного флота. Но, думаю, ведьмы Кунфшонских островов будут стараться изо всех сил. Они могут появиться в любом обличье. Ты должен быть очень бдителен. Они постараются помешать нашей работе над Пророком. Немедленно сообщи мне, как только заметишь хотя бы слабый намек на их магию!

– Да, Повелитель.

Так Кригсброк стал хранителем Пророка. Странное занятие – присматривать за человеком, который вовсе человеком не был, за живым, который вовсе не жил.

Иногда Кригсброк замечал под оболочкой определенную индивидуальность, отблеск древнего святого, которого вытеснил «Тот Кто Должен». Он оживал в те минуты, когда говорил с толпой. Он был талантливым оратором, наделенным энергией, которая приводит слушателей в экстаз. И после проповеди в его глазах еще некоторое время мерцал свет, и живой труп вел с Кригсброком беседы на старом верно – языке полузабытых времен. Кригсброк знал верио и еще несколько языков, он выучил их в разных военных кампаниях, в дни молодости. Пророк расспрашивал его о нынешнем мире. Ответы всегда приводили Пророка в возбуждение, иногда он начинал невнятно ругаться на другом древнем языке – крэхте. А иногда просто смеялся и задавал новые вопросы.

Ну а потом глаза гасли и тело снова становилось мертвым. То есть оно шевелилось и даже говорило, но жизни в нем не было.