Кристофер Раули - Драконы Аргоната

Имперские инженеры работали неустанно, и труды их немало ускоряла добровольная помощь драконов. Десяток вивернов, снабженных огромными лопатами и отточенными полосами стали, которые использовались как кирки, могли прорыть канал в десять футов шириной и восемь глубиной всего за несколько дней - в зависимости от твердости почвы.

Когда работы в окрестностях не находилось, виверны предавались безделью в драконьем доме. Впрочем, безделью относительному: регулярно проводились учения и тренировки с оружием. На сей счет командир эскадрона Кузо был непреклонен. Зато после тренировок драконы могли освежиться в бассейне, а потом их ждал пусть и непритязательный, но сытный ужин и море разливанное вина. В целом гарнизон Кросс Трейз жил тихо и мирно. Однако для Сто девятого марнерийского тишь да гладь нарушалась соперничеством между Свейном и Ракамой.

Здоровенный носатый Свейн, самоуверенный и задиристый, служил в эскадроне уже не первый год. Этот крепко сколоченный малый с копной темно-русых волос запросто мог отлупить любого драконопаса, за исключением Релкина. С Релкином он встречался только на тренировочных фехтовальных поединках, но до настоящей драки дело ни разу не доходило. Свейн уважал Релкина. Поначалу, правда, он завидовал популярности товарища по оружию, но зависть со временем слабела, а уважение, напротив, усиливалось.

С появлением Ракамы положение Свейна поколебалось. Низкорослый, зато буквально свитый из мускулов, уроженец городка Голубой Холм, что близ Топкого Озера, был не только прирожденным забиякой, но и мастером кулачного боя, ибо некогда занимался в школе боевых искусств. Мощный торс, великолепная координация и быстрота движений делали его опасным противником. Его прямой удар правой заслуженно считался неотразимым.

Хотя Свейн был заметно выше ростом и фунтов на двадцать тяжелее, Ракама сразу решил, что сможет взять верх.

Свейн, само собой, не мог оставить столь дерзкий вызов без внимания, и между двумя драконопасами произошло несколько стычек. До сих пор побеждал Свейн, но ни одна из схваток не затягивалась дольше чем на пару минут. Всякий раз драчунов растаскивали в стороны, правда, Ракама успевал нанести противнику несколько болезненных ударов. Оба знали, что решающей победы Свейн так и не одержал, и это, разумеется, подзадоривало Ракаму. Новенький постепенно уверился, что, продлись стычка подольше, он непременно отколошматил бы соперника, невзирая на превосходство того в росте и весе. Свейн, конечно же, дрался неплохо, но великолепно поставленный удар правой, которым славился Ракама, был неотразим для всякого, кроме признанных мастеров рукопашного боя. Не зря парня избрали представлять Восьмой полк на летних состязаниях в Далхаузи в легком весе.

Ракама полагал, что, если ему удастся выдержать первый натиск Свейна, стремительные прямые удары непременно принесут ему победу. Свейн и сам подозревал нечто подобное, а потому почитал наилучшей тактикой сбить Ракаму с ног, навалиться на него всем весом и дубасить на земле.

Ни у кого не было сомнений в том, что рано или поздно дело закончится хорошей потасовкой. Ракама и Свейн постоянно задирали один другого по совершенно вздорным по водам. В конечном итоге драка произошла из-за нелепого недоразумения между драконами.

Пополудни, после пятимильного марш - броска, виверны направлялись к бассейну, и Влок - скорее всего, ненамеренно подставил ногу Грифу. Ракама высказался о Влоке весьма нелестно, Свейн потребовал извинений, и парни тут же бросились бы друг на друга, не случись рядом командира эскадрона Кузо.

- Потом разберемся, - проворчали оба.

Вечер в лагере проходил довольно спокойно, люди поужинали и лениво переговаривались, намереваясь вскоре отойти ко сну. Базил и Релкин невесть который раз давали показания в связи с делом Портеуса Глэйвса. Двое писцов, один из которых представлял королевский суд, а другой был нанят Глэйвсом, записывали ответы на вопросы помощника судьи. Те самые вопросы, на которые дракон и драконир уже неоднократно отвечали в ходе непомерно затянувшегося процесса по делу бывшего командира Восьмого полка. На сей раз Глэйвс подал апелляцию в верховный суд Марнери.

Именно в то самое время, когда Релкин боролся с судебной рутиной, Свейн и Ракама решили окончательно выяснить отношения. Когда они встретились в коридоре за трапезной, поблизости не оказалось никого, кроме новобранцев Курфа и Гаута, не решившихся встревать в дела старших товарищей.