Елена Звездная - О магах-отступниках и таинственных ритуалах

— Тадор Шерарн родился в империи Хешисаи двести восемьдесят лет назад.

У меня опустились руки, кулак, который я так старательно сжимала, чтобы остановить кровь, бессильно разжался сам.

— Нет, он не вечный, — заметив мое потрясение, произнес ректор, — вечным был его брат, которого убил лично я. А Тадор нет, просто его душу вновь и вновь переселяли — Ульгерд любил своего брата, а быть может… боялся одиночества.

Из всего вышесказанного, меня больше всего поразил один факт:

— Убили вы?

Гаэр-аш усмехнулся, невесело совершенно и тихо ответил:

— Я был молод, непозволительно самонадеян и стремился к тому, чтобы показать себя миру. Ко всему прочему у меня была своя собственная теория уничтожения вечных — оживление всех сущностей, что они впитали когда-то. Кстати — сработало.

— Сработало?

Ректор посмотрел на меня, уронив голову к левому плечу, а затем проникновенно поинтересовался:

— Ты действительно веришь, что там, в таверне, Норт и его команда окончательно убили вечного?

Мне вспомнилось, как отрубленная голова покатилась по снегу, и потому я кивнула.

— Они убили тело, — жестко пояснил Гаэр-аш. — Вечного это, несомненно, расстроило, но не помешало вселиться в иное в ту же ночь. Затем он потратит некоторое время на то, чтобы собрать растерянные сущности, ранее им поглощенные, затем перекроит новое тело по своему вкусу, а вот после этого — вернется.

Резко выдохнув, ректор сжал зубы и, превозмогая слабость, поднялся. Затем протянул мне руку, хотя его самого шатало. Поднялась без помощи, проигнорировав явственный скрежет зубов, как, впрочем, и последующее:

— Я пытался быть обходительным.

— У вас плохо получается, — не стала лгать я.

А затем вскинула голову и посмотрела ему в лицо. Наверное, сейчас, когда он едва держался на ногах, я просто перестала бояться.

Гаэр-аш улыбнулся, пристально разглядывая меня, затем спросил:

— Рука болит?

Отрицательно мотнула головой. Ректор хотел было что-то сказать, но не смог — его шатнуло настолько, что Гаэр-аш едва устоял, и то, лишь опершись рукой о стену, а я, каким-то немыслимым образом оказалась рядом, обняла, пытаясь поддержать, и зря я так сделала!

— Попалась, — заявил ничуть не обессиленный некромант, сжимая меня в крепких объятиях.

И сжал сильнее, вынуждая прекратить сопротивление, а когда я затихла, наклонился, и, скользя губами по виску, прошептал:

— Я быстро восстанавливаюсь — семейная особенность. Но вот что меня искренне удивляет в тебе, Риа, так это невозможность играть по-честному.

— Отпустите! — потребовала я.

— Не бойся, долго держать не буду, — выдохнул уже у моей щеки Гаэр-аш, — просто хочу понять, почему ты мне отказала?

Дернувшись, я вскинула голову и окончательно попалась — некромант захватил мой подбородок, не давая ни отвернуться, ни избежать поцелуя, но едва коснувшись моих губ, вернулся к своему:

— Норт был откровенен с тобой, но лишь сейчас, когда стал скрывать собственные чувства, ты подпустила его ближе. Я был честен — в итоге отказ. И только Тарн лгал с самого начала, и именно ему ты ответила «да». Почему? Мне просто интересно знать.

Можно было бы промолчать, но я почему-то ответила:

— Рик не лгал. Он просто… ничего от меня не требовал.

Объятия разжались в тот же миг.

В следующий — открылся проход в стене.

И я, не оглядываясь, сбежала, чувствуя как дергает не только рану на руке, но и меня саму.

И практически с разбегу врезалась в Дана.

Тот отстранил меня, внимательно оглядел, держа за плечи на расстоянии вытянутых рук, после прижал к себе, обнял, тихо спросил:

— Хочешь вина?

Я оглянулась — проход в стене уже был закрыт. Молча кивнула, и вскоре мы сидели с рыжим за столом и пили. Точнее, пил он, я, отпив несколько глотков, заедала нервное состояние тортом. Руки тряслись.

— Рана откуда? — поинтересовался Дан.

— Пыталась оживить сердце Некроса.

— А-а, — меланхолично протянул парень, — что ж, надеюсь Гаэр-аш никогда не узнает, по чьей вине самоликвидировались два полигона…

— Что? — Я оторвалась от торта и потрясенно посмотрела на Дана.

— Иди это, в окошко глянь, — посоветовал он мне, разливая нам еще вина.

— Т-т-тут нет окон, — напомнила я.

— Не, Риюш, — Дан хмыкнул, — это раньше их тут не было…

И указал мне на дальний конец стены. Подскочив с места, я подбежала к тому месту, откуда ощутимо дуло, и с ужасом увидела ярко пылающие огненные шары над двумя разрушенными до основания бараками, где первые курсы проходили первую практику по упокоению самой слабой, боящейся дневного света нежити.