Сергей Раткевич - Искусство предавать

Где-то совсем рядом, вверх по лестницам, неистово грохотали сапоги, кто-то спешил к тебе, но это уже ничего не могло изменить. Время остановилось, и бегущий мог вечно перебирать своими ногами. Он все равно не прибежит, пока стрела не расстанется с луком или… пока ты не найдешь другого решения. Время остановилось. Остались только эти двое и ты. Смертоносный лук в твоей руке и смешной полосатый мячик у гномика.

«Как они посмели быть такими беззащитными?!!»

Сапоги за спиной грохотали уже вовсю, но Фицджеральду было плевать. Он опустил лук. Фицджеральды не стреляют по полосатым мячикам. Джеральд де Райнор их такому не учил. Тэд Фицджеральд не станет убивать женщин и детей. Даже если они переступили запретную черту — не станет. Он не превратится в «проклятого гнома». Никогда.

— Правильно, лучник!

Возникший за его спиной Джеральд де Райнор, король Олбарии, задыхался от яростного бега.

И Фицджеральд чуть не влепил ему стрелу в горло. Не потому, что хотел убить собственного короля, да еще и заменившего всем Фицджеральдам отца, а потому, что… Потому, наверное, что в самый тяжкий и страшный момент того не оказалось рядом и жуткий выбор пришлось делать самому.

«Так это было испытание, господи?!»

— Они выходят без оружия, сир! — недоуменно сообщил он королю. — Женщины и дети… я не смог.

— Все правильно, — кивнул король Джеральд, переводя дух. — Так и должно быть.

И Фицджеральду вновь захотелось воткнуть стрелу в собственного короля.

«Так и должно быть?! А почему мне об этом не сказали?!»

Его величество, видимо, все прочел у него на лице. Вздохнул.

— Прости, — виновато сказал король. — Гонца убили. Я едва успел.

«Это не ты успел, это я промедлил!» — чуть не ляпнул Фицджеральд.

— Гонца убили? — вместо этого спросил он.

«Кто посмел убить королевского гонца, везущего известие небывалой важности?»

И впервые в жизни он не подумал: «Гномы!» Гномам это было нужно меньше, чем кому бы то нм было. С ними и так что-то случилось. Иначе с чего бы это они все наверх повылазили? Такого ни в одной сказке нет. Фицджеральду представилось жуткое подземное чудовище, безжалостно пожирающее гномов в глубине их темных пещер. Тогда понятно, почему наверх выбрались только женщины и дети. Мужчины прикрывают отход. Стоят небось до последнего. И ему внезапно захотелось туда, вниз, под землю. Встать в истекающий кровью гномий строй и посылать стрелу за стрелой в страшную подгорную тварь, от которой нет спасения. Он не знал, откуда взялось это желание, почему ему захотелось этого, быть может, потому, что все то, что он ощущал к гномам, дополнилось еще и страшным чувством вины. И радость от того, что он не сделал все же ошибку, тонула в черном океане ужаса и непоправимости того, что могло произойти. Тому, у кого горит дом, не стреляют в спину.

— Не все хотят мира с гномами, — сказал король. «Что?»

— Мира?!

— Вечного Мира, — кивнул Джеральд Олбарийский. — Петрия рушится. Ее скоро не будет. Нечего будет охранять. Гномы… станут подданными Олбарии. Такими же, как все.

Подгорного чудовища не было. И места его службы тоже скоро не будет.

— А для чего тогда я?! — с отчаянием выкрикнул Тэд Фицджеральд.

Ему хотелось схватить короля за шиворот и трясти изо всех сил. Все, чего робко касалась его надежда, тут же рушилось, исчезало на глазах. Ему нельзя убить «проклятого гнома», насильника матери, его просто нет. Он не может сражаться и умереть вместе с гибнущим в подгорных глубинах отважным шартом, такого тоже не существует. А теперь еще и места его службы не останется, а ведь он все силы приложил, чтоб добиться назначения сюда. Да что же это такое? В чем я так провинился, господи?!!

— Что же мне делать, ваше величество?! — чувствуя, что вот-вот расплачется, прошептал бедняга.

«Воины не плачут!»

«Вот именно, что не плачут! Они рыдают. Как малые дети, только соплей больше!»

— Как это — что делать?! — изумленно и чуть сердито поинтересовался король. — Да у меня на тебя, если хочешь знать, — главная надежда! Без тебя вообще ни черта не выйдет! Идем скорей, нас уже ждут!

Король развернулся и поспешил вниз. Фицджеральд забросил лук за спину и двинулся следом.

А гномов становилось все больше и больше, они прибывали с каждой минутой.

Владыку Якша Шарц узнал сразу. Его невозможно было не заметить. Уже одно то, как он стоял, небрежно поигрывая ритуальным золотым молотом… Глядя на него, казалось, что весь мир пришел сюда только затем, чтоб выразить свое восхищение и преданность Владыке Гномов, а тот снисходительно прощает бестолковому миру его невоспитанность и вопиющее незнание Высокого Гномьего Этикета. Эк ведь столпился-то, невежа: небо сверху, земля снизу, трава с деревьями и вовсе где попало!