Мойра Янг - Неистовая звезда

— Саба, — окликает меня Джек.

— Он спит, — говорю я.

Джек целует меня в висок.

— Саба, он не спит, — говорит он.

— Эмми померла.

— Знаю, — вздыхает он.

Я гляжу на реку. Мутные волны лижут мне ноги. Говорят, утонуть легко. Главное — не сопротивляться. Отдаться воде, окунуться с головой. Лу из объятий не выпускать. Больно не будет.

Боли пока нет.

Лу забрали.

Увели.

Украли мое золотое сердце.

Сквозь шум дождя слышатся крики.

— Саба, сюда идут. Уходим, — говорит Джек. — Оставь его здесь.

Я смотрю на Джека. Он весь в грязи, насквозь вымок. На чумазом лице глаза мерцают, будто звезды. А дождь все льет и льет.

— Джек, найди свою реку, — шепчу я. — Ну, ту, что на карте помечена. Отыщи лодку и плыви куда глаза глядят. Боюсь, он своего слова не сдержит. Тебя не отпустит. Всех остальных отпустит, только не тебя.

— Саба! — кричит Демало.

Голоса раздаются все ближе и ближе.

— Саба!

Все меня зовут.

— Ты с ним договорилась, — шепчет Джек.

— Я одна ему нужна, больше никто, — говорю я. — Он всегда победителем выходит.

Джек отшатывается, с ужасом глядит на меня. Будто понял что.

— Ему даже делать ничего не пришлось, — говорю я. — Он ждал, ждал и вот дождался. Я своими руками все погубила. Всех погубила.

— О чем ты с ним договорилась? — спрашивает Джек.

— Что замуж за него пойду.

Джек смотрит на меня ледяным взглядом.

— Ты за нашу свободу своим телом расплатилась? — уточняет он. — В постель к Демало легла? Ты уж прости, но от меня благодарности не дождешься. Надо было тебе своего брата послушать. И меня. Уйти отсюда. Мы же оба тебе предлагали. Я всегда знал, что ты сломаешься, как только ранит побольнее. Но не предполагал, что ты нас предашь.

— Я же вас спасти хочу, — говорю я.

— Я тебя не просил о спасении. И никто не просил. Я-то думал, ты понимаешь… Мы все это затеяли не ради того, чтобы шкуру свою спасать.

— Все кончено, Джек.

— Это между нами все кончено, — отвечает он, поворачивается и исчезает в пелене дождя.

— Саба! — кричит Демало. — Вот она! Сюда, скорее!

Я прижимаю Лу к груди, соскальзываю с ним в воду.

Боль.

Внезапная…

Прекрасная…

Невыносимая…

Открываю глаза. Светло. Лежу на койке в незнакомой комнате.

На стуле у окна сидит Демало. Одет в белое, читает книгу. За окном — голубое небо.

Ах, Лу, у тебя такие голубые глаза! В них можно утонуть, как в море.

Отворачиваюсь к стене.

— Пришла в себя, — говорит Демало. — Наконец-то.

Слышу, как он встает. Идет по комнате.

Дверь открывается. Он что-то говорит. Дверь закрывается. Он снова идет.

Пол деревянный. Дверные петли смазаны. Шаги тихие. Голос негромкий.

Демало придвигает стул к кровати, садится. Стул чуть слышно поскрипывает.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Демало.

Стена каменная. Выбелена известкой.

— Ты помнишь, что случилось?

В комнате тепло. Во рту пересохло.

— Еще бы чуть-чуть, и мы бы тебя не спасли. Ты едва не утонула. И крови много потеряла.

Дверь отворяется и закрывается. Кто-то входит в комнату. Демало встает, отступает от кровати.

— Она пришла в себя, — говорит он.

Шаги. Твердые, уверенные. Заскорузлые от работы пальцы приподнимают мне руку, нащупывают пульс. Я поворачиваю голову.

Марси.

Глазами сверкает, мол, не выдавай меня.

Кладет руку мне на лоб.

— Лихорадка прошла. Пульс ровный, — говорит она.

— Это Марси, — объясняет Демало. — Она за тобой ухаживает.

Он не знает, что мы знакомы.

— У вас выкидыш случился, госпожа, — вздыхает Марси. — Такое бывает от потрясений и сильных переживаний. И при первой беременности тоже случается. Вы, наверное, и не знали, что понесли.

Выкидыш. Беременность. Странные слова.

Она встает, подходит к Демало.

— Господин, ей нужно есть посытнее, а то кожа да кости остались. И отдых обязателен. Но, похоже, она быстро поправится. А теперь, раз она пришла в себя, мне надо ее осмотреть.

Она покорно опускает голову, складывает руки на животе, глаз не поднимает.

— Да, конечно. Я не буду вам мешать, — говорит Демало и поворачивается ко мне. — А ты поспи. Вечером увидимся.

Марси садится на койку, обнимает меня. Прижимает к груди.

— Ох, Саба, — вздыхает она. — Горе-то какое!

Демало отправил гонцов по всему Новому Эдему, отыскать лучшую повитуху. Тонтоны нашли Марси, привезли ее сюда. Ее поселили здесь, в доме. Пускают на кухню, в умывальную и ко мне. К ней тонтон приставлен, ни на шаг не отходит. Разговаривать ей ни с кем не позволено, только с Демало и только о моем здоровье. Дом хороший. У Демало несколько домов в Новом Эдеме, он из одного в другой переезжает.