Шон Рассел - Брат Посвященный

Учитель ши-кван остановился возле комнаты Верховного Настоятеля, негромко постучал в сёдзи и подождал ответа.

— Пожалуйста, входите, — тепло отозвался голос, так хорошо знакомый брату Сотуре.

Монах отодвинул ширму, преклонил колени и коснулся лбом плетеных циновок. Верховный Настоятель сидел за письменным столиком, держа в руке кисть. Он приветственно кивнул, как того требовал его сан, и принялся обтирать кисть.

— Входите же, добрый друг, присядьте рядом со мной. Мне нужен ваш совет.

— Я польщен такой честью, Верховный Настоятель, но, боюсь, в вопросах, которые вас волнуют, мой совет не принесет большой пользы.

— Берите подушку и отбросьте прочь страхи. Вы нужны мне. Не желаете ли поесть?

— Спасибо, я сыт.

— Тогда чай? — Настоятель потянулся за молоточком из слоновой кости.

— Да, пожалуйста. Выпью с большим удовольствием.

Как только прозвучал удар гонга, в коридоре раздались шаги.

— Можешь войти, — разрешил Верховный Настоятель еще до того, как служка постучал. — Приготовь нам чай и, будь любезен, позаботься, чтобы нас не тревожили.

Мальчик кивнул и удалился, бесшумно задвинув за собой сёдзи.

— Что ж, Сотура-сум, сегодня я имел весьма интересный разговор с небезызвестной вам старой коровой. — Настоятель слегка улыбнулся и покачал головой. — Она почти вытянула из меня обещание разрешить сестрам ее ордена присутствовать при следующем осмотре рукописей.

Мастер ши-кван хранил молчание.

— Почти, да не совсем. Я сказал ей, что должен посоветоваться с братьями — собственно, что я сейчас и делаю.

Брат Сотура беспокойно поерзал.

— Похоже, они не отстанут, пока воочию не увидят строки, написанные рукой Ботахары. Не знаю, как вы отнесетесь к моему предложению, Верховный Настоятель, но, возможно, в сложившихся обстоятельствах разумнее будет удовлетворить интерес сестер? У нас есть очень древние свитки — в сущности, лучшие копии из всех, какие только сохранились. В живых не осталось никого — кроме, пожалуй, четверых наших братьев, — кто знает, что это не оригиналы рукописей. Решение не самое благородное, однако… — Мастер ши-кван выразительно пожал плечами.

— Благородство — роскошь, не всегда позволительная в наше время, брат. — Верховный Настоятель опустил глаза и принялся разглядывать свои ладони, словно те каким-то загадочным образом изменились. — Свитки не должны вызывать подозрений. Благодарю вас, брат, я обдумаю ваш совет.

Появился мальчик-служка, хотя времени, в течение которого он отсутствовал, едва хватило бы на то, чтобы дойти до крошечной кухни и тут же вернуться обратно. Верховный Настоятель многозначительно посмотрел на брата Сотуру.

— Они научились опережать меня. Неужели я постарел, и мои поступки стали предсказуемы? Это уже небезопасно. Ничего не говорите, я сам должен подумать.

Неофит приготовил чай. Горько-сладкий аромат напитка заполнил помещение.

— Вы по-прежнему допускаете, что рукописи у сестер, или беседа с сестрой Моримой позволила исключить этот вариант?

— Не уверен. Сестра Морима и сама может об этом не догадываться. Но если ей все известно, и она приехала нарочно, чтобы усыпить нашу бдительность, то справилась она великолепно. Полагаю, она прибыла сюда с тем, чтобы снова попытаться получить доступ к свиткам, хотя, конечно, этого нельзя утверждать наверняка. Сестра Морима — прирожденная актриса и далеко не глупа.

— Итак, мы не можем исключать ни одной версии? — подытожил брат Сотура.

Верховный Настоятель кивнул и сделал глоток чая.

— А что сообщает в своем послании брат Хутто?

Старый монах горестно покачал головой.

— Грабители начали нападать на монахов нашего ордена на торговых путях империи Ва. Дабы пресечь эту дерзость, брат Хутто рекомендует нам устроить показ. Пропал еще один инициат. Брат Хутто предполагает, что брат стал жертвой разбойников. Просто не верится! Новый император почти полностью взял власть в свои руки, но допустил нелепый промах, сохранив жизнь старому Сёнто и его роду.

— Как это? — От удивления брат Сотура покачнулся на подушке. — Он подставляет нож к собственному горлу! К какому соглашению могут прийти эти двое? Сёнто никогда не изменит старой императорской династии!

— Династии Ханама больше не существует. Правда, притязания на трон имеют и другие князья, по меньшей мере такие же высокородные, как Ямаку, однако все они опоздали и вовремя не объединились против него. Теперь уже ничего не поделаешь. Старший Сёнто мог победить в том бою, но благодаря предательству сам попал в плен. Князь Ямаку, или, вернее, Аканцу Первый, Император Ва, дозволил ему умереть смертью воина — два старых лиса когда-то сражались бок о бок. Князь Сёнто сочинил предсмертное стихотворение, и когда император услыхал его, то смягчился и отменил смертный приговор Сёнто и его семье.