Шон Рассел - Брат Посвященный

— Старый лис выжил из ума! В следующий раз он посадит рядом с собой на трон волка! И что же это за стихотворение? Брат Хутто не приводит его в письме?

Верховный Настоятель потянулся за свитком и развернул его.

Сраженья и верность долгу

Всю жизнь.

Наконец-то!

Есть миг для поэзии.

Мастер ши-кван довольно рассмеялся.

— Отдаю должное обоим! Только глупец лишит жизни столь мудрого противника.

— Более того, — продолжал Настоятель, — через неделю после отмены приговора сын Сёнто, Мотору, объявил о своей женитьбе на вдове князя Фанисан и удочерении наследницы покойного. Обе женщины укрывались в доме семьи, которой император только что даровал помилование. Теперь они снова вышли в свет. Сёнто всегда отличались смелостью. Вижу, мое беспокойство по поводу их духовного наставника, брата Сатакэ, было неуместным. Сёнто снова избежали зубов дракона.

— Фанисана тоже казнили по приказу императора?

— Бедняга успел умереть от чумы и тем самым поставил императора в неловкое положение, лишив его возможности в открытую покончить с женщинами рода Фанисан. Не сомневаюсь, сын князя Сёнто спас их от рук убийц — хотя бы на какое-то время.

— Значит, молодой Сёнто выдаст падчерицу за сына императора, узаконит притязания Ямаку на престол и соединит свой род с новой императорской династией. Все Сёнто просто гениальны! — Брат Сотура не скрывал восхищения. — А что слышно о чуме, Верховный Настоятель? За последнее время были новые вспышки?

— Кажется, нам повезло. За три месяца не отмечено ни одного случая. Но чума уже собрала свою жатву. Когда она поразила семью императора, Ямаку начал действовать. Конечно, он сильно рисковал, хотя смятение, царившее в империи, давало ему единственный шанс. И на Трон Дракона взошел кровопийца.

Оба монаха некоторое время молчали. Солнце клонилось к закату, в комнате стемнело. Верховный Настоятель зажег изящный фарфоровый светильник.

— Император все еще не нуждается в услугах духовного наставника?

— Нет, Сотура-сум. Он до сих пор боится нашего влияния. Мы должны внимательно следить за ним — этот человек очень опасен. И его наследник окажется не лучше. Для нашего ордена наступают трудные времена. Всем нам нужно превратиться в воду и ветер, иначе император сильно навредит ордену — не уничтожит, нет, но на чашу весов положен итог многолетних трудов.

Настоятель налил еще чаю.

— Старший неофит Суйюн получил приказ явиться ко мне сегодня и пришел как раз во время нашей беседы с сестрой Моримой. Это было ошибкой. Он повел себя неосторожно.

— О чем вы говорите, Верховный Настоятель?

— Она знает о его способностях к ши-тен.

— Согласен, это плохо, однако она и не подозревает об истинных талантах Суйюна. По-моему, я сам только начинаю понимать, насколько в нем развит дар. Сегодня Суйюн вместе с младшими инициатами был на уроке ши-кван. Рядом с ним они выглядели неповоротливыми увальнями! — Брат Сотура поднял глаза на пожилого монаха. — Что мы будем с ним делать?

— Разумеется, он станет духовным наставником одного из князей и будет распространять учение Ботахары.

— Из Суйюна получился бы прекрасный духовный наставник для самого императора, Верховный Настоятель.

— Маловероятно. Его талантам найдется другое применение — более подходящее и почти такое же полезное. Нужно развивать его дарование, не слишком выделяя мальчика из остальных учеников. Я хочу знать его настоящие возможности. Он ведь еще не участвовал в поединках?

Брат Сотура отрицательно покачал головой.

— Сколько потребуется времени, чтобы уровень его подготовки был достаточным для победы в императорском турнире?

— Он победил бы хоть сегодня, но все же к такому испытанию лучше подготовить его как следует. Не очень долго — думаю, хватит пары месяцев.

— С завтрашнего дня займитесь тренировками. Думаю, осенью вы вместе с ним отправитесь на Речной Праздник.

Старый монах поднялся, подошел к раздвинутой балконной ширме и обвел взглядом внутренний двор. Пространство освещалось лишь светом звезд, который порождал во тьме причудливую игру теней.

— Вы удвоили охрану?

— Да, и каждый вечер лично проверяю все посты.

— Вы — незаменимый помощник, Сотура-сум.

Верховный Настоятель наконец решился произнести вслух вопрос, терзавший обоих монахов и днем, и ночью:

— Если рукописями не завладели сестры, кому еще могли понадобиться свитки?

Брат Сотура немного помолчал, обдумывая ответ.