Иван Галкин - По мостовой из звёзд

— Верно. Есть возможности… Твои. А форму., когда тебе якобы нужна энергия, создаешь ты сам. Это твое воображение. И теперь ты понимаешь, какова угроза, что ты потеряешься среди этих возможностей?

— Иллюзия? Или… нет, это просто запись да? Другая запись?

— Да. Ты же не думал, что законы материи, законы физики, позволят тебе манипулировать реальностью? Это невозможно в их рамках. Энергия… ха. Никакой энергии нет — есть материя в разных ее формах и как бы ты мог переместить миллиарды миллиардов частиц по своему желанию? Но возможность… Почему бы не выйти за рамки законов материи? Это обращение к первопричине. К основе, где записаны все законы. Ты просто говоришь, что ты был здесь всегда, а там, — Ворон исчез и через мгновение появился, вместе с деревом, немного правее, — тебя не было никогда. Фантазия или реальность? Только ты выбираешь.

— А Тьма, что такое — Тьма?

— Это нужно спросить тебя. Это твоя Тьма, твой мир. — Ворон обвел крылом окружающее пространство. — Твой способ не сойти с ума, хотя он и выглядит как сумасшествие. Если бы не эта прихожая, настоящий мир забрал бы тебя или твой разум. И если честно, мне нравиться такой способ. — и он подпрыгнул на ветке.

— Все это сложно.

— Сложно? Тогда подумай — а что если и наш мозг — голограмма?

Слова Ворона теперь звучали все явственнее, превращаясь в образы.

— Или о том, что время — иллюзия перемещения материи.

В такие же образы, как и тогда, когда он пел свою песню.

— Или даже о том, что и сама материя — лишь иллюзия…

Слова ударялись о стенки внутри черепной коробки, оседая отпечатками.

— Все было есть и будет… разным.

Иллюзия рассеялась и ворон смеялся.

Ворота города не закрылись. Хладнокровный в бою не меньше чем риши, Лерад собрал дружинников. После виденного ими… после вмешательства Пальда, как уже прозвали произошедшее чудо, не нужно было много слов.

Пока риши, оказавшиеся за пределами стен, в смятении отступали в свой лагерь, из разрушенных ворот вырвались всадники. Верхом на трехрогих скакунах, гоня изо всех сил, храбрейшие из воинов ударили в спины ришей. Никто не планировал добивать отступавших, да и не помогло бы это — риши не бежали, а именно отступали, легко собираясь в группы для отпора.

Всадники стремились к иному. Прежде, чем риши успели их остановить, стиды прорвались к камнеметным машинам. Жгли, рубили, ломали, падая под ливнем арбалетных болтов. Пока город ликовал, Лерад с содроганием сердца смотрел на падающие одна за другой точки. Лучшие из тех что оставались у него… Отдавали свои жизни.

Не вернулся ни один. И ни одна машина не осталась целой. Часть — пылала, пока риши истерично пытались их погасить, бегая за водой, часть была изрублена в щепы. У города теперь было время. Может быть, неделя… если повезет. Но Лерад знал, насколько умелы инженеры ришей.

Родам вернулся с запахом странствий. В облаке пыли приземлив каррана, он спустился с него в новом плаще и одежде. Саша впервые видел в нем не старика, а того, кем он и являлся — воина.

Лицо старшего наездника выражало решимость и заботы, расчеты и планы — он вернулся для битвы. Так он и сказал Саше, когда завел в загон каррана, отправил в терем стражника, и снял снаряжение:

— Скоро прибудет звено Небесных владык. А затем — всадники и пехота. Здесь будет сеча с ришами, Саша. До последнего.

— Я знаю. Я тоже должен быть здесь.

Мальчик обвел глазами казарменное помещение шатра, в котором они находились. Деревянные, наспех сколоченные лавки, стойки с оружием, мешки и сундуки, небольшой стол в центре… Каким же родным показался ему шатер. Как ни одно другое место в этом мире, несмотря на то, что он нечасто здесь бывал. Родам же стряхнул пыль со столика.

— Похоже, ты тут ни за чем особо не следил?

— Карранов не было, я сюда не заходил.

— И то правда, — согласился Родам. А затем взглянул на мальчика. В глазах его плясали искорки добродушия, когда он сказал, — хотелось бы мне знать, почему ты лезешь в самые опасные места и что ты хочешь там отыскать.

— Это не секрет… Я ищу чудо.

Родам усмехнулся.

— Скажи это кто-то другой, я бы видел в нем безумца или дурака. Но тебе я готов поверить. Надеюсь, я увижу это чудо, — сказал воин, привычно разливая по чашкам чай.

Ареил прогуливался по стене в сопровождении стражи. Саша шел рядом.

— То что было у храма… Это правда?

— Да.

— То есть это сделал ты?