Иван Галкин - По мостовой из звёзд

— Как ты хочешь попасть на ту сторону? Река слишком бурная, — ошеломленно глядел Саша на брызги, взлетевшие на полметра в воздух, от удара о большой камень у берега, прямо перед ним.

Она только улыбнулась, сняв гарпун с плеча.

— Да, жизнь — постоянное движение, — девушке приходилось говорить чуть громче, сквозь шум воды. Говоря, она доставала тонкий металлический трос из рюкзака. — Но я не могу назвать остановку смертью.

Теперь она закрепила трос на гарпуне, и, присев на одно колено, выстрелила небольшим копьем на противоположный берег. Девушка попала точно в дерево, растущее напротив. Проверив прочность троса, она передала другой конец Саше.

— Закрепи его вокруг дерева.

Это оказалось несложно — обхватив дерево тросом, Саша защелкнул карабин и вернулся к берегу.

— Повторяй за мной, — сказала его спутница, заходя в реку.

Так, держась за трос, они переправлялись через реку.

— Ты сказала, что не можешь назвать остановку смертью, — теперь им приходилось перекрикивать шум воды.

— Да, — крикнула она, не оборачиваясь. — Потому что люди привыкли называть смертью остановку и х с о б с т в е н н о г о процесса. Но он сменится другими. Ты ведь уже слышал про тайну?

— Да, теперь я понимаю.

— Вот. Даже в космосе всегда происходит движение — там тоже возникают и исчезают мелкие частицы. Поэтому так страшно представить, что все вокруг остановится. Это ведь ничто. Небытие. Согласись, если думать об этом — то страшно?

— Конечно. Потому что не знаешь.

— Вот. Но мы можем верить в то, что движение никогда не остановится. Это и означает верить в Жизнь.

Они довольно быстро выбрались на берег, хотя измотан Саша был невероятно.

— Зато освежились — улыбнулась девушка.

— Это да. Ты заберешь трос? — Саша кивнул на противоположный берег.

— Зачем? — она пожала плечами, — Он нам больше не понадобиться.

И они снова двинулись сквозь заросли.

— Ты так и не сказала, что насчет бога?

— Бог… Давай поднимемся.

Теперь они шли молча, бросая только редкие деловые фразы. Они шли долго и лес скрывал пройденное, не приоткрыв пока и заветного храма. Путешественники устроили привал на полпути. Странно, но хотя во Тьме совершенно не хотелось есть, сейчас Скитальцу ужасно хотелось пить.

Девушка сняла рюкзак с плеч, села на него и, словно прочитав Сашины мысли, достала флягу. Сначала сама, приложившись к фляжке, затем протянула ее Саше. Он жадно припал к холодному металлическому горлышку. Уже закручивая крышку, спросил:

— Почему ты выбрал такой образ, Ворон?

— Ты мог бы спросить о том, что вокруг, но ты спросил не об этом… — приятно улыбнулась девушка. — А о том, что тебя волнует больше. И я отвечу тебе также — почему ты думаешь, что образ выбрала я?

Скиталец не стал уточнять. Он знал, что Ворон бы не ответил. Саша протянул девушке фляжку. Они снова двинулись к храму. Время во Тьме… относительно, более чем. Саше казалось, что прошло много времени, прежде чем медное солнце с волнистыми лучами, украшавшее вершину храма, вынырнуло из-за деревьев.

Обрадованные, спутники теперь двигались быстрее. Совсем скоро они вышли на небольшую лужайку, вершину холма, где стоял маленький храм — всего-то двадцать человек могло бы в нем поместиться.

Саша обогнал свою спутницу, почти пробежав расстояние до храма, и заглянул в полумрак дверного проема. Здесь было пусто, и тонкая деревянная стенка отделяла одну часть храма от другой. Ступая по скрипучим доскам, он завернул за нее.

Пыльный пустой столик и пение ветра, заглядывавшего изредка в заброшенный храм. Вот и все, что он нашел за стеной. Саша оглянулся — но спутница исчезла. А голос ее, совсем далекий, вместе с пением ветра вдруг раздался в стенах забытого храма.

— Бог, если бы он существовал, должен бы был быть квинтэссенцией жизни — абсолютным знанием о том, что такое жизнь, из чего она произошла, и чем в итоге закончится. Но если ты все знаешь, и для тебя нового ничего не существует… то нет развития. И это означает лишь одно.

— Ничто… — тихо произнес Саша, усевшись на пыльный столик.

— Ничто…

— Но ведь Бог может применять знания — он может что-то делать, — покачал Саша головой.

Он вдруг подумал о подвохе и, поднявшись, заглянул под столик.

— Что может делать существо всезнающее, всемогущее и, главное, вездесущее? — немного печально пел ветер.

— Помогать или… — Саша обошел храм по периметру.

— Всемогущее и вездесущее, Саша, — и здесь было немного сожаления и сочувствия.