Сергей Коржик - Порубежье (СИ)

- Даа! Сказал я разочаровано, не форт Росс.

- Скачи давай к деду, заждался он поди ?

Ага, вот только порты поглажу и поскачу, буркнул я про себя, а в голос сказал,-

- Телеги с плотов долой! Плоты разбивай, брёвна быками доверху берега вытащить, погнали наши городских! Мы свои плоты разобрали и вытащили быстро, помогли соседям, затем опять собрались в обоз и вдоль берега поехали за мальцом, посланным из крепости указать дорогу. Версты две, не меньше пришлось тащиться по песчаному берегу пока наконец не появился удобный и широкий овраг, по дну которого обоз поднялся на высокую скалистую и плоскую вершину. Пришлось опять спешиться, помогать быкам, тащить поклажу. И так весь обоз. Умаялись знатно, но оно того стоило ибо со схода тянуло полоску тёмных облаков намекая, что по приезду нас и помыть могут. Вот так чинно, теперь во главе обоза, на красавце коне, оружно, я ехал на встречу к деду. Агаа, воот в чём хитрость крепостицы. Скалистый берег оказывается своим клином, заставил реку огибать себя с двух сторон, а третью сторону дед перегородил высоким частоколом из брёвен в обхват полтора толщиной. Небольшие ворота, лишь бы телега поехала, башенка над ними, стража.

- Кто такие, откуда? Куда? И хоть нас уже давно узнали, но обряд вступления новичков в крепость необходимо было соблюсти.

- Боярич Кожемяка с людьми на житьё и службу к вам просится.

- Болезных, смертной хворью нет ли среди вас?

- Господом богом клянусь, здоровы все. Я трижды кинул креста с плеча на плечо.

- Проходите, давно вас ждём, а ты боярич скачи вон к тому дому, там дед твой тебя ждёт.

Ну, вот он момент истины, признает ли меня дед? Ну и мне, как бы не мешало угадать который из трёх старцев мой дед. Не спеша подъехал к крыльцу, на котором стояли деды, не спеша слез с коня, отдал повод мальцу, не спеша подошёл, сотворил полупоклон. Выпрямился. Только хотел поздороваться, как услышал в свой адрес упрёк.

- А што Алёшка, ниже поклониться спина переломится? Так ли чтят главу рода? Одноногий старик, с костылём похожим на костыль пирата Сильвестра, недовольно скривил рот.

- А давайте, я паду на крыльцо и поправлю его лбом, где тут у вас доски скрипят? Не сдержался я, и вам в радость, и терему польза. Может ещё где, чего поправить надо вы скажите, я с почтением всё слажу, лоб у меня крепкий!. Дед выпучил на меня глаза, захохотал, раскрыл объятья и со словами,

- Моя, моя кровь! Иди ко мне Алёша. Дай обнять тебя. И таки крепенько придушил в по-медвежьи сильных руках. Да, Алёша вырос ты за три года то, и в плечах раздался, и к солнышку потянулся. Богатырём будешь. Попомни мои слова. Ты где такого конька взял? Добрый конёк.

- Где взял, деда, там больше нет. Тати, на нас после Вологды напали, мне в голову прилетело брусом, добро что вскользь, но стряхнуло знатно. Однако успел я конного татя, что решил добить меня упокоить, вот от него и конь и оружье доброе, и бронь, но по перву никого не узнавал, да и себя не помнил. После помалу, помалу, вспоминал, прости если чего не помню.

Дед вскинулся,

- Да в шеломе ли ты был Алёша?

- В нём деда. Как же без шлёма то? Да вот он, я сунул свою индульгенцию ему в руки. Вмятина красноречиво намекала, что получивший это украшение на шлем и болтающий тут на крыльце молодец, чудом легко отделался. Про домашних тебе Тимоха всё расскажет. Со мной три десятка народу, не потесним ли? Приюти, пока мы себе жильё не срубим.

- Избы пусты есть, готовились же. Я уже указал Добродею, примет твоих людишек и скотину. А ты молодчага, о людишках не забываешь, за твоё добро к ним они тебе верностью и трудом отплатят. Вот так сидя за столом, мы с дедом переговаривались, чем то, закусывая и запивая. Дед всё больше рассказывал о местных проблемах, о племенах чуди, что бродили вокруг кусая пока по мелкому, но чувствовалось, вот вот решатся на крупную пакость.

- Дед. А ты не пробовал с ними договориться? Чем мы им мешаем? Леса тут немерено, реки я видел две, зверя чаю не считано, рыбы не переловить. Разве ж напал ты на них, поселенья их пожог, кого то убил, в полон девок да мужей их взял?

- Нет, Алёша. Некогда мне воевать тута было. Три года как мураши, то лесу нарубим, то стену строим, то избы ладим. Между этим пашем, сеем, зверя бьём и рыбу ловим. Спали вполглаза. Да далече не ходим, зачем соседей дразнить. Раза два приходили они ли другие, ватагой, стрелы пускали, да стена уже стояла, а приступом брать стены не умеют они. Вот сейчас народу прибавилось полегче станет, нас ведь тута не рать, а неполная сотня.