Ольга Горошанская: Загораются звёзды

— Только благодаря структуре, почва…

«Почвоведение — самый любимый, а главное такой необходимый предмет…» — с некоторой иронией недовольно думала студентка, сидя за последней партой и конспектируя ужасно скучную, на ее взгляд, лекцию.

Другой рукой она теребила, подаренный на совершеннолетие, кулон в виде бьющей вверх молнии, который носила на золотой цепочке. На мгновение тот превратился в настоящую слепящую молнию и, повернувшись в очередной раз, самостоятельно пустил на лицо беспечной хозяйки яркий блик, снова становясь неподвижным.

«Институт. Как надоело изо дня в день одно и то же — учись, учись, сдавай. Еще лето не успело закончиться, а пары уже начались, угнетая своим количеством и убивая все время. Сейчас бы искупаться в море…»

Наступила именно та часть лекции, когда можно было немного отвлечься. Из-под кончика простого карандаша вылетали на листок завитки и линии, дополняющие незамысловатый рисунок мифического существа.

«Третий курс. Могли бы соответственно относиться к студентам. А то — лекции пишите, и не вздумайте прогулять. Да и словно при режиме живем: в город нельзя, короткие юбки не одевай — меряют, чуть ли не под линеечку. Вот что значит — учеба на бюджете, причем в бывшем военном училище».

За последней партой у окна сидела девушка с длинными пышными волосами, сияющими под яркими солнечными лучами, напоминая львиную гриву. Периодически бросая взгляды на вид за окном, рассматривала пейзаж, не замечая, ее маневры не ускользнули от преподавателя, начинающей все сильнее злиться и невольно повышать голос.

Возле руки беспечной художницы с тихим шуршанием упала записка и долгое время оставалась без должного внимания. Пока мечтательница продолжала смотреть в окно, случайно нанесла на рисунок несколько лишних нетвердых линий, а встряхнув головой, отвела взгляд от пейзажа, который на данный момент больше привлекал внимание, чем лекция и наконец, заметила скомканный листок. Быстро осмотрев аудиторию своими светло-зелеными глазами, не сразу определила адресанта, но решила развернуть послание и выяснить по характерному почерку.

«Лео, солнце, дай скатать домашку по начерталке», — пробежала глазами по строкам и слегка нахмурилась, ощущая неудержимо поднимающуюся волну недовольства.

С первого же слова стало понятным, к ней нагло подлизываются. Почти все ее называли Клёпой, хотя полное имя у нее «Клеопатра». Ей всегда нравилось имя, которое дала мама при рождении, но никто не желал называть ее им. Каждый выдумывал свое порой оскорбительное сокращение. Пати, Клео, Атра, один «тип», как называла данного индивида с параллельного потока, раз позвал ее «Опа», так она обиделась настолько, что чуть не расцарапала ему лицо. Обращение «Лео» ей нравилось, но так ее стали звать только, когда собирались что-то получить с нее. Словно думали: я сделаю тебе приятное, назову прилично, а ты мне… а дальше шли многочисленные желания, которые иногда не покрывали тех усилий… в любом случае, после такого обращения всегда шла слишком, на ее взгляд, непомерная просьба.

А сегодня у нее с утра не заладилось и плохое настроение не казалось наибольшей проблемой. Можно сказать: «ниже плинтуса». Мало того, что не выспалась, так ей еще и приснился не очень хороший сон.

У нее часто случались вещие сновидения и зачастую сбывались, принося за собой целый ворох неприятностей. Даже иногда гадала по своим снам, но, обычно, запоминала их, а на этот раз забыла совсем, только чувство осталось очень досадным. Все ожидала, когда смутные преследователи из сна придут за ней.

«Ну, это уже бесстыдство. Не ожидала от тебя такого, Влас», — подумала, безошибочно узнав адресанта.

«Ты, естественно, именно тот человек, который ничегошеньки не понимает в начертательной геометрии. И это я на каждом зачете получаю по одиннадцать баллов», — нацарапала бледно-синей гелевой ручкой, досадуя, заканчивается паста, а запасную взять из дома не подумала.

Ответ не заставил себя долго ждать, и уже лежал на столе, дразня изгибами своих небрежно скомканных краев.

«Лео, ты же знаешь, насколько я занятой человек», — прочитала и разозлившись еще сильнее за такое неуважение к ней, бросила негодующий взгляд на бумагу, нестерпимо желая сжечь ее. Откуда-то повеяло горелым запахом, но брошенные ветром в окно капли отвлекли на себя внимание, и наваждение тотчас же прошло.

«А вот мне больше нечего делать, как бегать брату за шоколадкой на честно заработанные деньги, чтобы он снизошел до простейших объяснений!!! В ином случае он отказывается объяснять мне начертательную геометрию, мотивируя, в учебнике все доступно написано. А ты хочешь, чтобы я позволила тебе списать за «спасибо»?» — вымещая злость на бумаге, с шумом скомкала листок и отправила ответ.