Ева Никольская - Тайна подземелий

Противостояние длилось где-то с полгода, Янина, как инициатор пари, принимала ставки, а я попеременно вела серьезные разговоры то с «котом», то с «мышкой». И последняя, в конце концов, сдалась. В смысле сдала экзамен нар-ученицы, и, благополучно помахав ручкой своему придирчивому наставнику, уехала с Грэм-рилем и его женой к эйдану Лэфандрии для улаживания мелких разногласий в деле поставки красных кристаллов в королевскую козну. Благодаря этому договору наша община получила особый статус и привилегии в обществе. И лэфы все меньше отворачивали носы от меченных, так как видели в них уже не только уродов, а еще и перспективных женихов, которым благоволит сам правитель.

Итак Тина уехала… Как она выразилась, чтобы посмотреть столицу. На деле же эта не по годам ушлая лэфа умудрилась найти себе воздыхателя, жаждущего ее руки, сердца и состояния, о чем и сообщила мне по возвращении. Я сказала мужу, он — Керр-саю… и, вопреки нашим предостережениям, начался второй раунд игры в «кошки-мышки».

Заместитель Грэм-риля припомнил моей сестричке всех разогнанных вивьер, часть которых она запугала, остальных подкупила, чтобы они перестали обслуживать одного конкретного норда, и сорвал ее намечающуюся свадьбу, используя те же методы. После этого мелкие пакости переросли в крупные, а Стортхэм стал зоной военных действий для двух идиотов. И ладно бы «мышка» так себя вела! Она ведь по сути еще ребенок, но «коту»-то уже под тридцать, а он все туда же!

Ребята из общины, которые раньше ухлестывали за Тинкой, теперь обходили ее по длинной дуге, опасаясь Керр-сая. Разве что Эйд опекал малышку по-прежнему, но он и относился к ней как брат к сестре. Даже похищение своего керса простил, наказав девчонку всего лишь недельным отлучением от керсарни. Приезжие же кавалеры, желавшие познакомиться с юной наследницей Ирсов, исчезали после первого же визита.

Когда Тинару это все достало, она при свидетелях заявила, что либо этот псих сам на ней женится, и она с чистой совестью превратит жизнь супруга в Итиров ад, либо просто его отравит и спляшет свадебный грильс [39] Грильс — танец жениха и невесты. со своим избранником на Керровой могиле. И вот тогда-то уже всем стало не до шуток. На следующий день Грэм вызвал к себе обоих и под угрозой изгнания из Стортхэма запретил им открыто враждовать на территории нашего общего дома. В конечном итоге, конфликт вроде бы затих: Керр все больше пропадал на заданиях, Тинара возилась со своими котиками… а деньги со ставок пылились в сундуке Янины, ибо никто в этой идиотской игре так и не победил.

— Птица говор-р-рун хочет есть! — напомнил о себе не по размеру прожорливый Кеша.

— Ки-шахр назад кормила! — крикнула я ему, скидывая с плеч пеньюар. — До вечера потерпишь, проглот.

Платье в стиле ампир — с завышенной линией талии, проходящей сразу под грудью, как нельзя лучше скрывало уже заметный животик, почти теряющийся в складках тонкой ткани. Этот наряд я заказывала у той же портнихи, которая шила мне костюмы на свадьбу. И сегодняшний ее шедевр, как и год назад, был выполнен в черно-белой гамме с преобладанием первого. Лиф украшала серебристо-белая вышивка по краю глубокого выреза, который заканчивался рядом крошечных перламутровых пуговиц. В принципе платье имело фасон халата, но было настолько красивым, что у меня язык не поворачивался так его назвать.

Надев вниз длинную сорочку с высокими разрезами до бедер, я накинула сверху свой практически невесомый наряд и принялась аккуратно застегивать пуговки, мысленно предвкушая, как они разлетятся по комнате сегодня ночью. Почти как тогда… в день нашей свадьбы. По телу пробежала сладкая дрожь, ресницы опустились, а на губах расцвела отнюдь не невинная улыбка.

Никогда не забуду тот заветный день — последний в свадебной пятидневке лэфири. Белые стены храма на рассвете отливали золотисто-розовым. Огромный стеклянный купол, расположенный над главным залом, причудливо преломлял лучи восходящего светила, которые падали вниз разноцветным водопадом. И словно подсвечивали диковинные цветы, стоящие в напольных вазах. Народу было много. Гораздо больше, чем на праздновании помолвки в Стортхэме. Поглазеть на бракосочетание старшей дочки третьего риля Миригора явились и городская знать и простые жители. Но я никого не замечала. Все присутствующие казались мне безликой толпой, пестрой и шумной, а потому не особенно приятной.

Нервничала ли я, идя к алтарю? Безумно! Если бы не надежная рука Касс-риля, согласившегося отвести меня под венец по праву старого друга семьи и первого городского риля, наверное, я бы позорно упала, не дойдя до цели. Забавно, что ровно через пять месяцев седовласый лэф вел к этому алтарю уже свою младшую дочь. Йен ждал меня на ступенчатом возвышении. Рядом с ним стояла одетая в белоснежный наряд Виа-рилья и ободряюще мне улыбалась. Эта женщина в свое время дала мне кров и защиту, а еще парочку добрых напутствий, и я была ей очень благодарна за все. Сейчас же глаза ее сияли, и я не сомневалась, что она рада моему счастью. Иначе бы не стала верховная жрица Рассветного храма проводить свадебную церемонию сама.