Сергей Юрьев - Нашествие с севера

Всадники цепью приближались к берегу, миновав пограничные камни Холм-Велла. Большая их часть за время пути растерялась в темноте, и теперь за Дризом следовало не более полутора дюжин дружинников. Это было даже к лучшему — большому отряду было бы труднее остаться незамеченным на чужой территории. Обреченные вепри, то ли трое, то ли четверо, мелькали впереди, а за ними уже просматривалась белая полоса прибоя. Дриз уже почти настиг ближайшего из них, уже приложил к тетиве лука оперение стрелы, но вдруг на его пути непонятно откуда возникла тройка всадников на черных конях в черных плащах и черных доспехах, утыканных многочисленными шипами. Загнанные вепри летели прямо на них, но вдруг с визгом затормозили и, пытаясь свернуть в сторону, просто свалились замертво.

Дриз жестом приказал своим дружинникам остановиться и начал медленно приближаться к предводителю незнакомцев, лицо которого скрывала накидка такого же черного цвета, как и всё остальное. Когда они сблизились на расстояние пяти локтей, черный всадник отбросил назад капюшон, и Дриз не смог разглядеть черт лица, всё его внимание приковали глаза, два красных уголька, тусклых, но ослепляющих, холодных, но зовущих. Через мгновение красное свечение погасло, и Дриз рассмотрел-таки, кто перед ним. Это был вовсе не всадник, это была всадница, причем лицо ее было так холодно и прекрасно, что едва ли могло принадлежать кому-либо из смертных. Она казалась изваянием из голубого мрамора, и Дриз даже вздрогнул от неожиданности, когда эти каменные губы разомкнулись.

— Молчи и слушай, благородный эллор! — Голос ее был низким и сильным, он, казалось, проникал в само сознание и сковывал волю. — Молчи и слушай! Мы давно ждали этой встречи… И ты тоже ждал ее. Ты готовился к ней всю жизнь, не признаваясь в этом самому себе. Не спрашивай, кто я. Со временем узнаешь сам. А пока пойми главное: только с моей помощью ты сможешь добиться того, чего всегда хотел. Только с моей помощью ты сможешь получить ту власть, без которой ничто тебе не в радость. Лишь с моей помощью ты сможешь возвыситься над той ничтожной жизнью, которая достойна лишь смертного. Забери свою добычу и возвращайся. Когда мы увидимся вновь, ты уже станешь одним из нас. Ты готов и сейчас, но срок еще не настал…

Голос продолжал звучать, но слова уже сливались в торжественную и грозную музыку. Исчезли волны прибоя, исчезла красавица, казавшаяся мертвой, исчез пронизывающий холодный ветер… К нему вернулись картины из самых сокровенных снов, после которых он просыпался с чувством нечеловеческой радости. Огромная площадь, полная народу… Нет, не народу — здесь только благородные эллоры в полном вооружении, они приходят еще и еще, и каждый преклоняет колено, и каждый замирает, глядя с ужасом на него, Дриза Великолепного, лорда лордов, в сокровищнице которого мирно покоятся короны всех Холмов, и только он знает, где покоятся тела их бывших владельцев…

— Нас видели вместе… — пробормотал Дриз, вновь увидев свою собеседницу, которая показалась ему еще прекрасней.

— Оглянись! — Голос прозвучал мрачно, но насмешливо.

Дриз оглянулся — все его спутники и их кони, утыканные арбалетными стрелами, валялись на прибрежных камнях. Он еще раз глянул на всадницу, но увидел лишь безлюдный берег — она и ее черные спутники исчезли, растаяли во тьме.

Дриз легко соскочил с коня и вдруг почувствовал, что не ощущает веса тяжелых доспехов. Он взвалил на себя тушу вепря, которую с трудом могли бы поднять трое здоровых мужчин, ударом ноги раздробил оказавшийся на его пути булыжник. И вдруг голос незнакомки прозвучал вновь, слышный только ему одному: «Это первый мой дар, лорд лордов. Первый, но не последний…» А потом после паузы, заполненной шумом прибоя, до него донеслось: «При встрече называй меня Хозяйкой…»

Обратно он пошел пешком, неся на себе добычу, потому что конь в ответ на его зов испуганно заржал и скрылся в темноте. Вскоре он начал встречать отставших всадников. Вепря, как положено, привязали к двум копьям. Еще не рассвело, когда охотники внесли тушу в высокие ворота Холм-Гранта. Молча Дриз вошел в опочивальню лорда Кардога, который, казалось, дремал в своем кресле. Ладонь его правой руки лежала на рукояти меча. Лорд считал своего родственника сумасшедшим и ожидал от него любых сюрпризов. Впрочем, тот давно бы нашел способ покончить с лордом, но тогда пришлось бы никогда не расставаться с маской.

— Где моя шкура? — спросил лорд, приоткрыв один глаз.