Сергей Юрьев - Нашествие с севера

Стражник в ночном дозоре может верить на слово лишь своему начальнику, своему лорду и себе самому.

Из «Наставления ночной страже Холм-Дола»

Первая ночь, пока они двигались по землям Холм-Гота, прошла спокойно, если не считать криков ночных птиц, хрюканья вепрей и воя волков, которые первое время беспокоили Элла Гордога, впервые в жизни попавшего в столь огромные дремучие леса. Утром они сделали недолгий привал. Донат и Торн, так звали Служителей, сопровождавших эллора, развели костер, почему-то предпочитая сжигать не жаркий дуб, а дымную осину. Они согрелись и высушили одежду, на которую выпала обильная холодная роса. Спутники Элла оказались людьми скупыми на слова и даже движения, не позволяя себе ни слов, ни жестов, не вызванных необходимостью. При дворе королевы Элис было немало людей, которые за немногословностью скрывали свою глупость, а показной степенностью — неловкость, но вскоре Элл убедился, что Служители скромничают по каким-то другим причинам. Перед тем, как сесть на коней и продолжить путь, они обнажили мечи и, пока не погас костер, упражнялись в фехтовании, отрабатывая выпады, и каждое движение выдавало в них опытных бойцов.

Днем, когда они двигались вдоль границы Холм-Гранта, обозначенной широкой просекой, им попадались небольшие башенки, выложенные из грубого известняка, в которых, видимо, располагались пограничные заставы, но никто даже не вышел поинтересоваться, что за люди проезжают мимо них. Заставы казались совершенно безлюдными, а печные трубы, поднимавшиеся выше самых высоких деревьев, не выдыхали ни облачка дыма. Приближалась вторая ночь их путешествия, преодолев которую, они должны были оказаться у стен Холм-Дола. Поторопившись, можно было бы достичь цели и среди ночи, но Донат, который, как понял эллор, был назначен старшим, сказал, что ночью им ворота всё равно никто не откроет — все боятся оборотней, с которыми этой ночью им точно предстоит встретиться…

Действительно, как только последние закатные лучи покинули небо, в темных кустах началось странное шевеление, трещали ветки, гнулись стволы, а порывы ветра стали доносить странную вонь — то ли паленой шерсти, то ли гниющих останков.

— Эллор, приготовьте копье, — сказал вполголоса ехавший рядом с Гордогом Донат. — Сейчас они нападут.

Но всё произошло несколько по-иному… Сначала они услышали шлепанье копыт по размокшей дороге, потом разглядели двух всадников, которые двигались навстречу. Их силуэты можно было едва различить в темноте — кони были черны, а на всадниках болтались черные накидки, делающие их совершенно бесформенными. Когда они приблизились на три расстояния копья, Донат поднял левую руку, свободную от оружия, и крикнул в темноту:

— Остановитесь, путники, и назовите свои имена, а то мы сочтем вас врагами, и здесь ваш путь завершится! — Он направил свое копье на ближайший черный силуэт. По серебряному наконечнику пробежала голубая искорка, и в тот же миг оба встречных всадника скатились с коней, которые тут же встали на дыбы и превратились в лохматых великанов с глазами, светящимися красными угольками, и белым оскалом огромных челюстей. Донат, видимо, предвидел всё, что произошло, и метнул копье в ближайший силуэт. Оборотень взвыл от обжигающего внутренности серебра и бросился назад, свалив с лап того, кто только что был его всадником. Врагов осталось трое, когда Торн, ехавший чуть позади, метнул свое копье через голову Элла, который на мгновение замешкался, и поразил второго оборотня прямо в красную глазницу. Тот упал, не успев даже взвыть, видно, настолько хорошо Служители Храма знали уязвимые места этих тварей… А вот копье эллора хоть и точно вонзилось в лохматое брюхо, но удар оказался слишком силен, и серебряный наконечник вышел где-то недалеко от задницы оборотня, и смертельное для врага серебро не осталось в его теле, и он вновь бросился вперед. Элл успел соскочить с коня — действовать мечом было удобнее, стоя на твердой земле, — и точным ударом отсечь протянутую к нему лапу. Оборотень с воплем отступил, наткнувшись спиной на последнее чудовище, которое Донат и Торн вдвоем теснили к огромному дубу, и серебряный наконечник, торчавший из спины одного оборотня, воткнулся в бок другому. Раздался страшный двухголосый крик, оба огромных лохматых тела свалились на мокрую землю, продолжая дергать конечностями. Донат подошел к ним, двумя точными ударами отсек им головы и молча пошел к своему коню.