Сергей Юрьев - Нашествие с севера

— А вы?

— За меня не надо волноваться. Пока день не кончится, они не посмеют вылезти оттуда, а я ни за что не полезу туда.

Несмотря на испуг, конь далеко не убежал. Он носился кругами по полю, которое начиналось в дюжине локтей от оврага. Грум стремительно помчался к юному лорду, едва услышав условный свист.

Почувствовав беспокойство хозяина, конь мчался галопом к воротам Холм-Дола так, что его не надо было подгонять. На полном скаку Грум влетел на подъемный мост, и Юм уже кричал стражникам: «Позовите Олфа! Гнездо оборотней! Там Сольвей!»

А Сольвей тем временем внимательно рассматривала останки оборотня, героически сражаясь с собственной брезгливостью. От удара солнечного луча все его внутренности превратились в зловонную мякину, а тело почти утратило какую-либо форму. На том месте, где когда-то была шея, ведунья заметила золотую цепочку с ромбовидным кулоном из красного камня, оправленного в золото. Из камня сочилось какое-то зловещее свечение, напоминающее блеск глаз оборотня в ночи. Ночные стражники часто рассказывали о таких камнях, висящих на шее у каждого оборотня, но ни один из них добыть не удалось. Оборотни, погибая, заглатывали их, и обычно никто не решался копаться в их внутренностях, а в пепле костров, на которых сжигали останки, этих камней тоже не оказывалось, они куда-то бесследно исчезали.

Сольвей положила цепочку и кулон в маленькую серебряную шкатулку, которую всегда носила с собой. Она знала: любой амулет Зла теряет силу, если он со всех сторон заключен в серебро. Присев на корточки, она начала рассматривать дверцу, которая, на первый взгляд, да и на второй, была сделана из самого обыкновенного железа, а на эмблеме в виде четверозуба были отчетливо видны следы кузнечного молота. На том месте, где обычно бывает замочная скважина, обнаружилась странная ямка ромбической формы. Поняв, в чем дело, Сольвей вновь достала кулон и приложила его к углублению. Щелкнул механизм замка, дверца чуть приоткрылась, и вдруг кто-то толкнул ее изнутри, и к Сольвей потянулось сразу несколько черных когтистых лап. Она едва успела отскочить, но лапы тянулись всё дальше, стараясь нащупать и схватить ее. Сольвей сорвала с пояса кошелек, зачерпнула горсть мелких серебряных монет и швырнула ее вперед, не глядя. Лапы тут же втянулись в темноту норы и захлопнули за собой дверь. Они пытались высунуться еще раз, но серебряный грош, метко брошенный в темную щель между дверцей и косяком, заставил их убраться восвояси. Но грош был последним, и Сольвей спасало только то, что оборотни об этом не знали. А закат с каждым мгновением приближался ровно на мгновение.

Миновало не меньше полустражи, прежде чем две дюжины воинов, поднятых по тревоге, спустились к ней. Ночная работа требовала дневного сна, и каждый из стражников искренне считал, что наследник Холма разбудил их несколько не вовремя.

— А я вот сейчас вот эту заслонку-то и разнесу! — сразу же воскликнул Олф, отстегивая от пояса внушительных размеров палицу.

— Не надо, — остановила его ведунья. — У меня есть ключ. — Она открыла серебряную шкатулку, и в сгустившихся сумерках зловещий камушек вспыхнул еще ярче. Сольвей подошла к дверце вплотную и, стараясь не коснуться камня рукой, приблизила шкатулку с камнем к углублению в створке. И ей показалось, что камень сам прыгнул в свою ямочку. Сложный механизм замка защелкал, и Сольвей едва успела отскочить в сторону, прежде чем дверца распахнулась. Из темного проема раздались топот и рычание, но стражники тут же выпустили в темноту стаю стрел с серебряными наконечниками. Рык сменился воем, а топот, участившись, начал удаляться.

— На-ка, подержи. — Олф сунул в руки юному лорду густо просмоленный факел, а сам начал высекать искры из двух кусков огненного песчаника. Когда факел разгорелся, начальник ночной стражи бесцеремонно отобрал у Юма факел, лишив его возникшей на мгновение надежды, что, пока стражники будут кромсать оборотней, ему позволят им посветить. Олф передал факел кому-то из стражников, а сам, выставив вперед короткую секиру, первым протиснулся в нору. Стражники один за другим последовали за ним, и вскоре из-под земли послышался звон металла, крики, стоны, словом, нормальные звуки нормального боя. Ночная стража приступила к привычной работе, может быть, самую малость более опасной, чем обычно.

Ночная стража набиралась из лучших дружинников лорда, причем только из тех, кто имел с нечистью личные счеты. За годы, прошедшие с тех пор, как оборотни заполонили ночные леса, погибли многие сотни людей, и гораздо больше просто бесследно исчезло. Причем исчезали в основном взрослые сильные мужчины. И значит, счеты с нечистью имели все или почти все…