Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)

Сердце девочки спикировало вниз, как морская птица. Октавий – Тавви – двухлетний малыш. Восьмилетняя Дрю была еще слишком молода, чтобы начинать физические тренировки. Конечно, кто-то должен был забрать их. Глаза Джулса буквально молили ее.

– Да, – ответила она. – Именно этим я и займусь.

Кортана висел за Эмминой спиной, в руке был метательный нож. Ей казалось, она чувствовала, как металл пульсировал в ее венах, словно сердцебиение, пока скользила по коридорам Института, прижавшись к стене. Периодически ей встречались огромные окна с видом на синее море и зеленые горы, мирные белые облака дразнили ей душу. Она подумала о родителях, находящихся где-то на пляже, понятия не имеющих о происходящем здесь. Она хотела, чтобы они были рядом, но в то же время радовалась, что они в безопасности.

Девочка пришла в ту часть Института, которая была ей знакома лучше всего: в семейное крыло. Она прокралась мимо пустой спальни Хелен, со сложенной одеждой и пыльными покрывалами. Мимо комнаты Джулиана, такой родимой после миллионов ночевок, и Марка, с накрепко запертой дверью. Следующая шла спальня мистера Блэкторна, а за ней – детская. Эмма сделала глубокий вдох и толкнула дверь плечом.

Зрелище, представшее в небольшой голубой комнатке, вызвало шок. Тавви сидел в своей колыбельке, цепляясь маленькими ладошками за перила, его щечки покраснели от слез. Друзилла стояла перед ним с мечом – Ангел знает, где она его взяла; он был направлен прямиком на Эмму. Рука Дрю дрожала, и кончик меча плясал в разные стороны; ее косички торчали по обе стороны от пухленького лица, но ее Блэкторновские глаза выражали стальную решимость.

– Только попробуй подойти к моему брату.

– Дрю, – ласково сказала Эмма. – Это я. Джулс послал меня за вами.

Девочка с лязгом уронила меч и расплакалась. Эмма кинулась мимо нее и свободной рукой достала малыша из колыбели, усаживая его себе на бедро. Тавви был маленьким для своего возраста, но весил с добрых десять килограмм; она поморщилась, когда он дернул за ее волосы.

– Мама, – сказал мальчик.

– Тише. – Она поцеловала его в макушку. От него пахло детской пудрой и слезами. – Дрю, хватайся за пояс. Мы пойдем в офис. Там мы будем в безопасности.

Она послушно взялась за оружейный пояс своими маленькими ручками; девочка уже перестала плакать. Сумеречные охотники много не плакали, даже в восьмилетнем возрасте.

Эмма повела их в коридор. Звуки снизу ухудшились. Крики продолжались, вой углубился, стекло разбивалось, громче скрипели балки. Эмма прокралась вперед, прижимая Тавви, бормоча снова и снова, что все будет хорошо, он в безопасности. Окна стали встречаться чаще, солнце яростно прорывалось сквозь них, едва не ослепляя.

Она была ослеплена: паникой и солнцем; это было единственным объяснением ее ошибке при следующем повороте. Девочка свернула по коридору, и вместо того, чтобы оказаться в нужном месте, она встала у широкой лестницы, ведущей в фойе и к большим двойным дверям, служившим входом в здание.

Фойе полнилось Сумеречными охотниками. Некоторые, знакомые ей как Нефилимы лос-анджелеского Конклава, были в черном, другие в красном снаряжении. Ряды статуй были опрокинуты, разбившись на кусочки и осыпав пыль на пол. Окно, открывающее вид на море, разгромили, куски стекла и кровь были повсюду.

Эмма почувствовала тошноту в животе. Посреди фойе стоял высокий парень в алом. Это был светлый блондин, практически с белыми волосами, его лицо было будто высеченным мраморным ликом Разиэля, только и без капли милосердия. Его глаза были угольно-черными, в одной руке он нес меч с рисунком звезд; в другой – чашу из мерцающего адаманта.

Вид чаши защекотал память Эммы. Взрослые не любили обсуждать политику при юных Сумеречных охотниках, но она знала, что сын Валентина Моргенштерна взял себе другое имя и поклялся отомстить Конклаву. Она также знала, что он создал чашу, противоположную Кубку Ангелов, превращающую охотников в злых, демонических существ. Девочка слышала, как мистер Блэкторн звал злых Сумеречных охотников Омраченными; лучше умереть, чем стать таким.

Значит, это он. Джонатан Моргенштерн, которого все величали Себастьяном – оживший персонаж из сказок, рассказываемых, чтобы пугать детей. Сын Валентина .

Эмма положила руку на затылок Тавви, прижимая его лицо к своему плечу. Она не могла двинуться с места. Казалось, будто к ее ногам были привязаны свинцовые грузы. Себастьяна окружали Сумеречные охотники в красных и черных одеяниях, а также таинственные персоны в темных плащах – может, тоже охотники? Сказать наверняка было невозможно – их лица скрывались за капюшонами. Марк был вместе с ними, один из Сумеречных охотников в красном наряде завел ему руки за спину. Кинжалы лежали у ног парня, а тренировочная форма была заляпана кровью.