Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

Род заморгал и изумленно огляделся по сторонам:

— Вот это да! Да ведь это то самое симпатичное лесное озерцо, про которое я тебе рассказывал!

— Но, надеюсь, ты не станешь на меня сердиться за то, что я не стану им любоваться? — спросила Гвен и добавила: — Тем более что я не верю в добродетельность той старой карги, что рассказала тебе об этом райском местечке. — Она порывисто обвила руками шею Рода. — О муж мой! Мы дома!

— Верно! — воскликнул Род и с нескрываемым облегчением крепко обнял жену.

Но тут он неожиданно вспомнил о той могущественной энергии, которая оказалась подвластной Гвен, и о том, сколько она успела узнать об электронике, и ощутил, как крадется к сердцу холодок опасений. Страшновато было обнимать женщину, которая была способна устроить такой жуткий кавардак — тем более в мире, напичканном техникой. Роду стало не по себе.

Гвен это почувствовала.

— Супруг мой? Господин мой?

Род нежно отстранил ее:

— Ведь мы теперь не совсем те, какими нас отсюда похитили, верно?

— Почему же? — с испугом и болью заглянула ему в глаза Гвен. — Мы по-прежнему — мы, господин мой. Кем же еще мы можем быть?

— Ну, хорошо, мы это мы, — проворчал Род. — Но мы изменились. И скажем так: в процессе этих изменений ты кое-чему научилась, верно?

— Однако это не помешало мне остаться самой собой и нисколько не изменило тех чувств, которые я питаю к тебе, — горячо возразила Гвен. — Нет, господин мой! Не думай — никогда не думай! — что только из-за того, что, обретая новые познания, умения или могущество, я стану любить тебя хоть на толику меньше!

— Да, но… Понимаешь… Это ведь как бы не совсем твои познания. — Род в отчаянии раскинул руки. Он никак не мог подобрать нужные слова. — Это… это мои познания!

Гвен замерла, пристально глядя на него.

— Вот как… — ошеломленно проговорила она и повторила: — Вот, стало быть, как.

— Да, — пристыженно признался Род. — Те знания и навыки, которыми прежде обладал только я… Понимаешь, мне казалось, что только из-за них ты меня и ценишь и считаешь достойным тебя.

— О, как же плохо ты себя знаешь, Род Гэллоугласс! — воскликнула Гвен, жарко обняла мужа и притянула к себе его голову. — Твоя доброта, величие твоей души столь дивны в сравнении со всеми твоими познаниями и умениями, и даже с твоим могуществом чародея! Я полюбила тебя за твою нежность и заботу и за ту силу решимости, благодаря которой я чувствую себя в безопасности рядом с тобою! Я люблю тебя, а не твои знания! — Она немного отстранилась и склонила голову набок. — И кроме того, ты от меня тоже позаимствовал кое-какие навыки и познания, а не только я от тебя.

Это верно, — признал Род. — Но это — другое.

— Другое лишь в том, что я несказанно радуюсь этому, а тебя это, похоже, страшит, — возразила Гвен. — Но тебе не стоит ничего бояться, ибо я люблю тебя — я люблю то необъяснимое, неописуемое, невыразимое, что зовется Родом Гэллоуглассом, — и только это! И ни при чем тут твое могущество и твои знания!. — Но тут Гвен нахмурилась, озадаченная новой догадкой. — Или ты любишь меня меньше теперь, зная, что я овладела кое-чем из твоей магии?

Род в страхе уставился на жену, но его губы тронула улыбка.

— О нет, я люблю тебя не меньше, но… я действительно боюсь. Надеюсь, правда, что я с этим справлюсь. — Он взял Гвен за руки. — Уж если тебе удалось соединить магию с высокоразвитой техникой, то я научился применять технику в магии!

Гвен запрокинула голову и серебристо рассмеялась. А потом прижалась к груди Рода, и их губы слились в долгом поцелуе.

Наконец Род не выдержал и отстранился, чтобы отдышаться. Он обнял Гвен за талию и указал на тропинку, что вилась между деревьями.

— Нужно вернуться к детям, — с улыбкой проговорил он. — Да и кровать у нас в доме такая удобная…

Гвен лучисто улыбнулась мужу:

— Думаю, нынче ночью дети уснут пораньше, господин мой.

Рука об руку супруги зашагали по лесной тропинке. Рука об руку, соединив сознания и останавливаясь лишь время от времени, чтобы проверить, нет ли поблизости мысленного следа врагов.

Они подошли к дому и распахнули дверь, готовые произнести слова радостного приветствия, но слова застыли у них на губах. Род в ужасе вытаращил глаза. Стол и стулья валялись у стен. Большую часть пола в гостиной занимал поверженный великан ростом не менее восьми футов, а рядом с ним лежали еще двое более обычного роста. На одном из них был темно-синий балахон, вышитый знаками зодиака, и такого же цвета остроконечная шляпа. Второй была красивая девушка лет двадцати, волосы которой были повязаны платком. Все трое были крепко-накрепко связаны друг с другом веревкой из пеньки и выглядели в точности как мумии, которых приготовили к укладке в один саркофаг на троих.