Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

Род ждал продолжения, но солдат только запрокинул голову и содрогнулся.

— Ну, говори же, — поторопил его Род. — Что случилось после того, как чары стали крепче?

Арлинсон вскинул голову, широко раскрыл глаза:

— Разве было что-то еще?

Род еще немного поглядел на него и печально покачал головой:

— Ничего. Ничего ты не мог с этим поделать, солдат. И потому пощади свое сердце, не рви его на части. — Он заметил, что глаза Арлинсона снова наполняются страхом, и добавил: — Давай-ка немного вернемся назад. Они — эти колдуны — погнали вас всех к замку, верно?

Арлинсон кивнул:

— То был замок барона Строголя, милорд. — Его снова передернуло. — Вот только никто бы не признал этого замка — такая там теперь сырость и грязь. Циновки в передней не меняли с месяц, поди, а ежели вернее — то с самой осени. Окна и бойницы ставнями закрыты, дневной свет туда не проходит.

Род на всякий случай запомнил эти ценные сведения и спросил:

— А что с графом?

Арлинсон только медленно покачал головой, не спуская глаз с Рода. Род уселся поудобнее, повертел в пальцах кинжал.

— Ты говорил — чары стали крепче. Как это произошло?

Арлинсон вздрогнул, поежился и отвел глаза.

— Понимаю, вспоминать больно, — сочувственно проговорил Род. — Но мы не сможем одолеть этого колдуна, если не будем ничего знать о нем. Попробуй, ладно?

Арлинсон резко повернул голову к Роду:

— Так ты думаешь, что его можно одолеть, да?

Род нетерпеливо пожал плечами:

— Конечно, мы сможем помериться с ним силами, да и победить его, думаю, можно. Ты мне расскажи, как эти колдуны сделали свои чары более крепкими.

С полминуты солдат только молча смотрел на него. Потом медленно кивнул:

— Вот как было дело… Нас заперли в темнице, а потом уводили оттуда по одному. Когда меня взяли, то потом провели в комнату, где было так темно, что я даже не понял — большая она или маленькая. На столе горела свеча. Меня усадили на стул и велели пялиться на пламя. — Арлинсон скривился. — А что мне было делать?

Род кивнул:

— Стало быть, ты сидел и смотрел на огонь. Еще что-нибудь помнишь?

— Помню. Музыка была. Музыкантов я не видал, они где-то прятались в темноте. А музыки такой я прежде никогда не слыхал. Занудная такая — ну вроде как на волынке играют, а звуком больше на виолу смахивало. Ну и в барабан еще кто-то бил…

— Попробуй вспомнить ритм, — тихонько попросил Род.

Арлинсон удивленно уставился на него, но все же послушался и принялся постукивать ладонью по бедру.

Род все понял: это был ритм биения сердца.

— Что-нибудь еще?

— Потом тот, что сидел напротив меня — видеть я его не видел, темно было, только голос слышал, — стал что-то бормотать про усталость, про то, как мне спать охота. Веки у меня будто свинцом налились, начали слипаться. Я изо всех старался не закрывать глаза, но потом не выдержал — уснул и спал… до сих пор. — Он осмотрел себя. Казалось, он впервые видит свою одежду. — Что это за форма такая?

— Скажем, когда ты снимешь ее, — пообещал Род и похлопал Арлинсона по плечу. — Мужайся, солдат. Тебе потребуется вся твоя отвага, когда ты узнаешь, что происходило, покуда ты был… покуда ты «спал». — Род обернулся и нашел взглядом Гратума. — Развяжите его. Теперь он на нашей стороне. — Затем Род обернулся и увидел, что дети заканчивают процедуру пробуждения последнего солдата, а Гвен бдительно за ними присматривает и старательно руководит их действиями.

— Тише, Магнус, осторожнее — его разум спит. Джефрри, не так быстро… нет, назад! Отступи! Если ты разбудишь его слишком резко, ты можешь швырнуть его в пучину его собственного разума, и тогда он ужасно испугается того, что проснулся так далеко от своей кровати.

Солдат, о котором шла речь, болезненно заморгал и приподнялся на локте. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что связан. Тут его взгляд заметался, он попытался сбросить путы, но уже в эти мгновения взгляд его обрел ясность. Через несколько секунд он откинулся на спину и глубоко задышал.

— Умница, доченька, — похвалила Гвен Корделию. — Ты его превосходно успокоила.

Род смотрел за тем, как солдат приходит в себя. Наконец он огляделся по сторонам, задержал взгляд на Гвен, на детях, перевел на Рода.

— Теперь все пробуждены, супруг мой, и готовы выслушать тебя, — негромко проговорила Гвен. — Скажи им, кто ты такой и как тебя зовут.

— Мое имя — Род Гэллоугласс. Я — верховный чародей Грамерая, — произнес Род, стараясь подражать интонации Гвен. — Рядом со мной — моя супруга, леди Гвендилон, и мои дети. Они только что разрушили злые чары, которыми вы были окованы. — Он немного помолчал, обвел солдат взглядом, дал им время привыкнуть к услышанному и только затем продолжал: — Вы «проспали» три дня, и все эти дни вы сражались в войске верховного колдуна Альфара.