Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

Парень покачал головой. Он почти не обращал внимания на отчаянные знаки, которые ему делал Чолли.

— Никто не выходил, кроме сержанта Талера. — Солдат приветственно поднял кружку с остатками пива. — Твое здоровье, Чолли.

— И твое, Спар, — вздохнул бармен.

Спар допил пиво, поставил кружку на стойку и направился к двери, по пути утирая губы рукавом. На пороге он остановился, обернулся, помахал всем рукой и удалился.

Род обратился к Чолли:

— А ведь это странно, не правда ли? Насколько я понимаю, Талер не входит в число ваших торговцев?

Чолли уже открыл рот, чтобы ответить, но пожилой капрал опередил его:

— Нет. Да и то, к слову сказать: они-то ближе к полудню возвращаются.

— О, — с полной невинностью воскликнул Род, — правда?

— Талер — сержант, человек ценный, — предупреждающе проговорил Чолли. — Шаклар ему доверяет целиком и полностью, до подошв его ботинок.

— Ну да, — кивнул Род. — Вот как раз это-то меня больше всего и тревожит.

— Господин мой, — заботливо проговорила Гвен и накрыла его руку своей. — Сдается мне, ты уже достаточно выпил эля нынче.

— А? — Род удивленно посмотрел на жену, понял по ее глазам, что она хотела ему сказать, и усмехнулся: — О! — Он на миг нацелил свой мысленный радар на то, что происходило за стенами бара, и услышал недовольные, смятенные мысли людей с пересохшими глотками. Толпа линчевателей возвращалась. — Да-да. Пожалуй, нам пора. — Он выпил остававшееся в кружке пиво, поставил ее на стойку. — Запишите на мой счет, ладно? — сказал он Чолли, слез с табурета, подал Гвен руку и развернулся к выходу. — Спасибо за все, — бросил он через плечо, на ходу обернувшись.

Чолли поднял руку в знак прощания:

— Сохраняйте веру.

«Интересно какую?» — подумал Род, но решил не спрашивать. Как только они с Гвен переступили порог, они проворно обежали бар и уселись под окном со стороны черного хода. Здание бара отделило их от возвращавшихся из неудачного набега линчевателей. Род приподнялся и осторожно заглянул в окно. Через пару мгновений его примеру последовала Гвен.

Толпа ворвалась в кафешку и разделилась на отдельных солдат и отдельные мысли.

— Столько времени даром потеряли! Это ж сколько выпить можно было бы! Эх…

— Да уж… За вымершими зверями — и то, пожалуй, легче гоняться!

— А помнится, когда я в последний раз рыбачил…

— Они, видно, колдуны раз так ловко исчезать умеют! — пробурчал дородный капрал, вперевалочку шагая к стойке.

— Колдуны, как же! — осклабился сержант Талер. — Ну уж нет, тут все как раз очень даже натурально, безо всякого там колдовства. — Он обернулся и злобно зыркнул на Йорика. — Подстава самая натуральная, вот что это такое! Здорово ты нас поводил за дикими гусями, а?

— Кто, я? — Йорик энергично помотал головой — ну просто-таки воплощенная невинность. — Не про ту птичку речь, сержант.

— Да что ты говоришь? — притворно проворковал Талер, соскользнул с табурета и шагнул к Йорику.

Неандерталец прижал руку к сердцу:

— Ни разу в жизни не гонялся за дикими гусями. Я обычно поджидаю, когда они мимо полетят. И кстати, гусятинка очень даже недурна под апельсиновым соусом, с грушами.

— Хватит языком трепать! — рявкнул Талер. — На этот раз твои шуточки не пройдут! — Он ухватил Йорика за куртку на груди и рванул к себе. — Тыс ними в сговоре, ведь так?

Те солдаты, что стояли или сидели ближе, насторожились, враждебно зароптали.

— А я видал его тут вместе с ними ближе к вечеру, — объявил один рядовой.

— Во-во, — подхватил другой. — И между прочим, они, как завзятые дружки, болтали.

— Точно-точно, как старые приятели!

Талер выхватил из-за голенища ботинка нож и приставил кончик его лезвия к животу Йорика.

Я им бреюсь, между прочим, перышком этим, так что смотри, говори правду. Ты с ними заодно, да? По самые уши, так? И ты хочешь только одного: помочь им бежать.

— Ох. Ой! Тише, тише! — Йорик замахал рукой. — Требую справедливого суда. Давайте во всем разберемся справедливо!

— Не-а, — прорычал пожилой капрал. — Ты че, не соображаешь, что ли? Тут и говорить не о чем! Нам нужны мертвые преступники, а не живые подозреваемые!

— Да я не о них говорю! Я о себе, только о себе!

— А на что тебе сдался суд? И за что тебе такая роскошь? — оскалился Талер. — Ты пытаешься помочь им смыться, а если они смоются, мы получим войну на наши головы! — Он крикнул остальным солдатам: — Он изменник! Он предал колонию и всех нас в придачу!

— Да!