Кристофер Сташеф - Шаман

— Я с радостью принимаю такое предложение, о Дариад. И пусть твои люди прихватят меч — может быть, еще и посражаться по пути придется.

Молодые бихару отозвались воинственным кличем и дружно взобрались на своих верблюдов.

Итак, Лукойо и Огерн покинули лагерь бихару. Однако в пути к десятку бихару присоединились другие воины, с других стоянок, и в конце концов у Огерна снова образовалось небольшое войско. Он никого не прогонял, только благодарил за помощь. А вот Лукойо нервничал: какого еще сражения ожидает шаман?

Долго ли, коротко ли они ехали, но добрались дотуда, откуда виднелись стены Кашало. Из-за окрестных скал вышла сотня двергов.

— Чего ты хочешь от нас, Огерн? — спросил их предводитель.

— Приветствую тебя, Гракхинокс! — воскликнул Огерн. — Я хотел попросить тебя приготовиться и разрушить стену вокруг Кашало. Заранее благодарю вас, о дверги!

Так что… Лукойо почти не удивился, когда из укрытия вдруг появился отряд клайя. Их предводитель пролаял:

— Приказывай, Огерн!

— О брат мой по оружию, так радостно лицезреть тебя! — воскликнул Огерн. — Пожалуйста, выставь своих клайя к северу и западу от города:

— Повинуюсь! — воскликнул клайя, высунул язык и повел свой отряд туда, куда велел Огерн.

Прошло время, и пала стена вокруг Кашало, и Огерн вышел к жителям города и сказал, что он — Огерн и что он вернулся, чтобы разрушить храм Улагана и дать жителям Кашало совет, как им теперь жить дальше. Кашальцы не сопротивлялись — они впустили в город сотню бихару. Храм Улагана был разрушен, а жрец Ранола получил подобающие ему почести. Огерн просил кашальцев посещать храм Ранола, прислушиваться к его советам и внять словам бихару, когда те разъяснят им Закон Создателя звезд. Кашальцы выслушали бихару с большим вниманием, и, когда кочевники покидали Кашало, горожане провожали их как дорогих гостей.

— Чему они радуются? — пробурчал Лукойо. — Может, тому, что мы уезжаем?

— Главное — радуются, — отозвался Огерн и отдал приказ войску: — Отойдите от города раз и навсегда. Пусть кашальцы сами найдут Истину!

Покинув Кашало, они продолжали путь домой, останавливаясь только для того, чтобы разрушить попадавшиеся по пути храмы и святилища Улагана да перебить отряды разбойников, оставшиеся от войска Улагана и пытавшиеся отыграться на более слабых племенах. Наконец отряд Огерна добрался до земли ваньяров.

Слухи бежали впереди отряда. Войско ваньяров собралось и ожидало их, но Огерн снова созвал двергов и клайя, а бихару оказались бойцами почище ваньяров, а спины верблюдов по боевым качествам вовсе не уступали хваленым ваньярским повозкам. Когда бой завершился и ваньяры позорно бежали, Огерн осмотрел свое войско, подсчитал потери и с печалью обнаружил, что десятая часть бихару и клайя пала. Однако войско Огерна не успокоилось на достигнутом: бихару и клайя гнали убегающих ваньяров с такой страстью, что те скоро запросили пощады и согласились на перемирие. Огерн покинул ваньяров, взяв с них честное слово жить в мире с соседями и никогда ничего и никого не красть. Затем он попросил Лукойо рассказать ваньярам о битве между Улаганом и Ломаллином, и, когда полуэльф завершил свой рассказ, Огерн стал уговаривать ваньяров отречься от Улагана, от которого теперь не осталось даже призрака, и обратиться к Ломаллину.

К тому времени, как отряд Огерна покинул посрамленных захватчиков, слухи о карающих мстителях распространились по всей округе, потому все, кто продолжал творить зло, переставали этим заниматься из страха перед шаманом и сопровождающими его беспощадными бихару.

Наконец, когда отряд достиг берегов северной реки, отделявшей земли, населенные бири, от земель их соседей, Огерн слез с верблюда и вернул его бихару. Он поблагодарил их от всей души за то, что проводили их с Лукойо и помогли разделаться с остатками врагов. Кочевники удалились, увозя с собой львиную долю захваченных у разбойников трофеев. Себе Огерн не взял ничего, а Лукойо все же прихватил на двоих немного золота и драгоценных камней. Потом шаман с полуэльфом переправились через реку и пошли по лесам. Местность становилась все более и более знакомой. Наконец деревья расступились, и глаза Огерна наполнились слезами: он приготовился увидеть разоренную деревню.

Каково же было его изумление, когда он увидел родную деревню в точности такой, какой она была при жизни Рил. Молодая женщина, приглядывавшая за игравшими детьми, увидела Огерна и Лукойо, радостно вскрикнула и побежала им навстречу.