Ирен Нерри - Лисица и черный волк (СИ)

...

За завтраком Киара подметила, что Аника совсем невеселая, а Таннари молчалив, как никогда. Когда все разошлись, она подошла к Анике и спросила:

- Аника, я вижу, что с тобой что-то не так. У вас все хорошо?

- Все хорошо, - девушка слабо улыбнулась. - Просто радоваться нечему.

- Не ври мне, - радушно проговорила Киара. - Я же вижу больше, чем надо. И у вас с моим сыном что-то не ладиться, так?

Аника забыла, что Киару нельзя обманывать, но рассказывать все ей не хотела.

- Простите, - она виновато опустила глаза. - Но вы же не можете всю жизнь нас поддерживать. Мы должны научиться справляться с нашими проблемами сами.

- Ладно, - Киара не стала настаивать, видя, что та не настроена делится с ней.

Она прекрасно понимала, что девочка хотела быть независимой от нее. И, что сама она не вечна, и их стремление к самостоятельности в принятии решений вполне естественно. Она продолжила заниматься делами по кухне, но беспокойство ее не покидало. Теперь, когда не стало Тасмин, Аника стала ей ближе, почти как дочь. И если ее сын хоть как-то обидел ее, она не могла оставаться в стороне.

...

Киара выловила Таннари, чтобы поговорить без свидетелей. Он рубал дрова неподалеку от дома.

- Так, - произнесла она, подойдя к нему, нахмурив брови. - Аника ничего говорить не желает, тогда признавайся ты, что у вас произошло.

Таннари поднял на нее удивленный взгляд.

- То есть?

- Я вижу, что вы оба, как из тьмы вышли. У нее такой измученный вид, будто у рабыни.

Таннари оставил топор, и не глядя в глаза матери сказал:

- Я причинил ей боль.

Взгляд Киары от его слов стал ледяным.

- Ты... - она замахнулась на него, но остановилась у самого лица и сжала руку в кулак. - Я никогда тебя не била, даже в детстве, но сейчас мне хочется отдубасить от всей души.

Таннари виновато опустил голову.

- Я пытался утопить свою боль в вине, - тихо ответил он. - И вместе с этим причинил боль ей...

- Как ты мог? - упрекнула его Киара. - Благодаря этой девочке мы все еще живы, и смогли восстановить силы, чтобы бороться за наш дом. А ты... Или ты думал, раз привез девчонку неизвестно откуда, то можешь делать с ней что хочешь?

- Нет! - выкрикнул Таннари, подняв на мать изведенный угрызениями совести взгляд. - Ничего подобного. Так вышло...

Киара смотрела на него презрительным взглядом.

- Да, я - сволочь, - глухо отозвался Таннари, не смея больше смотреть на мать. - И нет мне прощения. Но я сделаю все, чтобы загладить вину перед ней.

- Ты окажешься большим счастливчиком, если она простить тебе это. - Холодно проговорила Киара. - Если бы твой отец так поступил, я б этого ему не простила.

Она развернулась и ушла. А Таннари уселся на пенек, на котором рубал дрова и схватился за голову, мучимый своей душевной болью, к которой добавилась еще и вина перед Аникой. Он прямо ощущал, как волки вгрызаются в его сердце, напоминая о содеянное.

…

Царапины на спине исчезли на следующий день. Таннари с облегчением вздохнул, видя что не осталось никаких следов. Он опасался, что из-за того, что раны нанес он, могут остаться шрамы.

Через пару дней Аника заметила, что Таннари стал совсем мрачным. Не обращал на нее внимания, относился с какой-то холодностью, но осторожностью. Странным было то, что соглашался с любым ее словом, мнением, сразу же выполнял все ее просьбы. По ночам просто спал, обняв, как тогда на постоялом дворе. А она, находясь в его объятьях, начинала тосковать по его ласкам. Чуяла его близость, его запах, пыталась разбудить, но он не откликался на нее.

...

Аника пришла в комнату, где Таннари уже отдыхал на кровати. Она уселась рядом с ним и заглянула в глаза. Уже больше недели он не проявляет к ней интереса, относясь, как к ребенку, обнимает, как бумажную, избегает смотреть в глаза.

- Дорогой, - заговорила она, набравшись решительности, - что-то ты совсем позабыл про меня.

- Чего это я позабыл, - возразил Таннари, - я всегда рядом с тобой. Ну, или почти всегда.

- Ты рядом, но где-то далеко, - не отставала Аника. - Я что, стала тебе безразлична?

- Ну, что ты, - мотнул головой Таннари, - я люблю тебя. Как я могу быть безразличным к тебе?

- Так в чем же дело? - требовательно спросила она. - Почему ты так холоден со мной?

О разговоре с матерью он предпочел умолчать.

- Чего это я холоден? - удивился он.

- Ты не желаешь меня больше, - обиделась Аника, отвернувшись от него.

- Что за глупости? - Таннари взял ее за руку. - Для меня нет никого желаннее тебя.

Она повернулась и забралась ему на колени. Склонилась над ним, приблизившись к его волосам, и понюхала, глубоко вдыхая его запах, потом опустилась к шее, вдыхая, и выпрямилась.