Кристофер Сташеф - Чародей и сын

Глаза у крестьян засверкали недобрым огнем. Епископ поежился.

— Не дай Бог! Да и не может такого быть. Наши славные сестры всю деревню обшарили, в каждый уголок заглянули, в каждую щелочку.

Род нисколько не сомневался в том, что монахиням известны все укромные уголки до единого и что они везде развесили таблички: «ВХОДА НЕТ».

— И этого тоже искали, как его… Роб… Запамятовал, как звать еще одного, который тоже пропал?

— Робле, — выдавил высокий стражник.

— Ага, точно. А он не мог укрыться где-нибудь.

— Мы про это уже толковали, — напомнил Роду стражник.

— Ну да! — Род просиял. — А может, он детишек нашел?

— Не дай Бог! — прошипел епископ. — Заморочит им головы ересью, как сыну заморочил!

— Ну хорошо. Может, он один где-то прячется. Вы же велели, чтобы с ним никто не разговаривал.

— А почему бы ему не спать в своем доме?

— Воспоминания мучают, — нашелся Род. — От воспоминаний тяжко одному оставаться.

Епископ пристально уставился на Рода.

— Сдается мне, что ты больше обо всем этом знаешь.

— Откуда? Я вам все сказал.

— А я говорю, что ты лжешь!

Стражники мгновенно схватились за дубинки, собака остервенело залаяла.

— Солгать я никак не мог, — рассудительно проговорил Род. — Потому как я все больше вам вопросы задавал.

— Тогда я спрошу тебя прямо, — гаркнул епископ. — Это ты велел презренному Робле и двоим заблудшим овечкам спрятаться?

— Спрятаться? Нет.

— Ты помог им бежать! — взвыл епископ.

— В смысле — покинуть деревню?

— Называй как хочешь. — Епископ прищурился. — Ты сделал это?

— Ну, если вы так ставите вопрос… Да.

Стражники бросились к нему. Собака истерически залаяла.

Род крутанулся на месте, присел — и исчез. Стражники оторопело вертели головами и вдруг увидели Рода за спиной у епископа.

— А зря, — дружелюбно проговорил Род, — вы натравливаете на меня своих молодчиков. Я крепче, чем кажусь на вид.

— Взять его! — отрывисто бросил епископ.

Трое верзил снова кинулись к Роду.

Он увернулся, завертел куотерстафом и стукнул одного из стражников по лбу. Тот упал на колени, схватился за голову — и выпустил из рук собачий поводок. Пес свирепо оскалился и побежал к Роду. Род отпрыгнул в сторону, и в следующее же мгновение между ним и собакой оказался самый высокий из стражников. Через секунду Роду пришлось закрыться от дубинки третьего стражника. Тот точно оказался сильнее, чем казалось на вид. От удара у Рода руку свело, и боль напомнила ему о том, что он уже не так уж молод. Но он ухитрился перестроиться и вогнал рукоятку своего посоха под ложечку противнику. Тот рухнул на колени и чуть не задохнулся.

Собака перепрыгнула через него и, сверкая глазами, нацелилась зубищами на глотку Рода.

Род отпрыгнул. Псина зависла в воздухе, но приземлилась неудачно — на бок. Покуда она готовилась к новому прыжку, Род размахнулся и врезал ей куотерстафом по башке. Потом ему пришлось резко развернуться и выбить дубинку из рук первого стражника. Тот взвыл и сжал рукой ушибленные пальцы другой руки, но в это время Род получил удар сзади по плечу. Левую руку сковало болью, он повернулся, отбежал назад и завертел куотерстафом, как барабанной палочкой. При виде бешено вращающегося посоха стражник растерялся, а епископ заорал:

— Пьер! Хьюго! Монморэнси! Что вы стоите и глазеете! Взять его!

Но крестьяне медлили — они видели, как упал самый рослый и сильный из них!

— И не пробуйте! — процедил сквозь зубы Род. — Я — рыцарь!

— А одет как крестьянин!

— А я скромный. И переоделся просто так.

Третий стражник наконец поднялся на ноги, свирепо осклабился и шагнул к Роду.

Левая рука у Рода сильно болела, поэтому он, держа куотерстаф правой, помог себе телекинезом. Посох с треском стукнул по руке здоровяка, сжимавшей дубинку. Он с воем выронил дубинку, а Род, воспользовавшись удачным моментом, треснул его посохом по башке. Удар оказался метким. Стражник без чувств рухнул на землю.

Двое из крестьян похрабрее приготовились напасть на Рода, но он только повернулся к ним, взяв посох на изготовку, и они струсили и замерли.

— Вы боитесь?! — взревел епископ.

— Ваши молодчики бросили свое оружие, — негромко проговорил Род. — Почему бы вам не взять дубинку и не попытаться выступить против меня самолично?

Епископ явно ужаснулся, но тут же осознал, как будет выглядеть в глазах крестьян, если откажется. Однако он нашелся и брезгливо ответил:

— Служителю Господа негоже носить оружие!