Анфиса Каховская - Обратная сторона Зла (СИ)

Тот остановился, оглянулся и припустил к лесу. Проклиная все на свете, Ворон, измученный долгой погоней, поковылял за ним. Но в лесу он, конечно, потерял его окончательно. Где же было среди густой травы, кустарников и деревьев найти маленького зверька! Ворон остановился и, оглядываясь, растирал больную ногу, понимая, что зря проделал весь путь, как вдруг перед ним, как из-под земли, появился Хвост.

Зверек сделал круг, не давая себя ухватить, и снова устремился в лес. Он словно звал за собой. И беспокойство животного передалось человеку. Ворон враз забыл про свою ногу и, уже не сомневаясь, пошел за Хвостом. А тот семенил впереди, изредка останавливаясь, когда Ворон, замешкавшись, отставал – и на мохнатой мордочке явственно читалась досада: «Ну, скорей же».

Так они пришли к маленькому лесному озеру, спрятавшемуся среди высоких деревьев. Тут Хвост совсем разнервничался, стал подпрыгивать и тявкать. Ворон остановился – сердце выпрыгивало у него из груди, но не от быстрого бега, а от волнения. Он огляделся и тут же увидел ЕЕ. Она лежала, раскинув руки, всего в нескольких шагах от озера, и длинные каштановые волосы ее рассыпались по траве. Ворон медленно приблизился и опустился возле нее на колени, неуклюже отставляя больную ногу.

Виринея лежала, как живая. Ветер тронул ее локоны на лбу, и показалось, будто веки ее шевельнулись. Ворон осторожно коснулся рукой ее щеки – она вздрогнула и открыла глаза. Он испуганно отпрянул.

- Ворон? – глухо спросила она и попыталась подняться, но тут же с диким визгом откуда-то сверху на нее свалился очумевший от восторга Хвост и принялся лизать ее лицо.

- Хвост? – еще больше удивилась Виринея, отбиваясь от его ласк.

Она села, оглядываясь с таким видом, будто никак не могла понять, на каком она свете – на том или на этом. Но восторженный визг зверька все же, видно, убедил ее, что она жива.

- Хвост, отстань, - сказала она. – Я уже все мокрая.

- Виринея! – подал тут голос и Ворон, не веривший своим глазам. Он схватил ее за руку, словно боялся, что она вот-вот растает. – Виринея, я думал, что ты умерла.

- Да я и сама… - она покрутила головой, сжала и разжала руки, свела-развела плечи – не болит. – В чем дело? Я же должна была умереть. Мне сказали, что…

Но Ворон ее перебил.

- Виринея, - он схватил ее за плечи, - я должен сказать. Сначала скажу, а потом делай и говори, что хочешь, - и торопясь, словно ему не хватало времени, он продолжил. – Виринея, я люблю тебя. Я тебе этого раньше не говорил, но я пришел в банду только потому, что хотел быть рядом с тобой. Мне все равно, что ты подумаешь и скажешь, главное, чтобы ты знала. Вот, - и он вздохнул.

Виринея выслушала с таким видом, будто не понимала ни слова, а когда он замолчал, еще смотрела на него, словно ожидая продолжения. Потом подняла руку и поводила ей перед глазами, как делают люди, которые хотят отогнать наваждение.

- Нет, - тихо сказала она.

- Я люблю тебя, - повторил Ворон. – И больше никогда тебя не оставлю. Делай со мной, что хочешь.

Она слушала, опустив голову, и тихие слезы потекли по ее щекам. Ворон погладил ее растрепанные волосы, и от этого прикосновения она вдруг заплакала навзрыд, словно ее прорвало. Она прижал ее к себе, а она обхватила его руками и плакала, плакала.

Наконец она затихла.

- Ворон, - шепнула она, - я тебе тоже скажу. Я ведь тоже тебя. Люблю. С самого первого дня. Только я такая дрянь.

Да уж, - засмеялся он.

Впервые в жизни ему было легко и спокойно.

Она тоже засмеялась, звонко, как никогда не смеялась.

- Ворон, - сказала она, - если бы не ты, я была бы сейчас независима и свободна. И неуязвима.

- А если бы не ты, я бы не стал калекой.

- Выходит, ты испортил жизнь мне, а я тебе, - она поднялась, оправляя платье.

Он тоже поднялся, нащупал в траве свою палку:

- Я же и говорю: мы идеальная пара.

Виринея огляделась:

- Утро. Сколько же я пролежала?

- Похоже, не меньше суток.

- Так значит сегодня… Уже День Мертвых?

- Да. Ты знаешь про проклятие?

- Аскалон рассказал мне. То есть, мы что, сегодня должны умереть? Или я что-то пропустила? Как-то не хочется умирать второй раз за день.

Ворон обнял ее за талию:

- Пойдем отсюда. А по дороге я тебе все расскажу, а ты мне. У нас есть о чем поговорить.

Они медленно направились к выходу из леса. За ними, не отставая ни на шаг, следовал Хвост.

Аскалон добрался до Дворца, когда уже совсем рассвело. Сначала он зашел в свою комнату, переоделся. Хотел разобраться в вещах – он понимал, что в свои последние часы жизни должен был что-то уладить, отдать какие-то распоряжения. Составить завещание, в конце концов. Но все валилось у него из рук. Никаких распоряжений в голову не приходило, а завещание… Что и кому ему завещать? Никаких родственников кроме отца у него не было, а во Дворце после их смерти будут жить чужие люди, они наверняка все переделают по-своему.