Ольга Грибова - День гнева (СИ)

Макс, подняв взор к потолку, задумался.

— Там жарко, — в конце концов, нехотя произнес он.

— Ты прямо справочное бюро, — поддела его Ева, раздосадованная лаконичным ответом. – Расскажи подробнее. Я скоро попаду туда, и я понятия не имею, с чем столкнусь.

Максим вздохнул, его плечи опустились, и он ссутулился. Казалось, воспоминания об аде причиняли ему физические страдания.

— Тебя ждет ад и этим все сказано. Его невозможно описать. Только прочувствовать. Ад − он внутри, а не вокруг.

Макс прижал ладонь к своей груди:

— Он сковывает сердце кандалами печали и отчаянья. В аду правят бесконечные муки и вечное уныние. Безнадежность – вот главное кредо этого места.

— Звучит не очень, — Ева передернула плечами, сбрасывая с себя жуткий образ, нарисованный Максом. – Но для нас все не так плохо, правда? Мы же часть ада.

— Не хочу тебя огорчать, но ад не различает своих и чужих. Ему все равно кого истязать.

— Ты говоришь о нем, как о живом.

— Думаю, в какой степени так и есть. Там одинаково погано и душам, заслужившим вечное проклятие, и демонам, что их стерегут.

Ева потерла лоб. Ответы Макса рождали новые вопросы, и она поинтересовалась:

— Зачем тогда все это? К чему демонам Судный день? Ведь в случае нашей удачи ад установится и на земле.

— Не совсем так. Все же это будет Земля. Ангелы намеренно создали ад – своего рода параллельный мир, отгороженный непроницаемой стеной. Там они заперли демонов, как зверей в зоопарке. Демоны не могут выбраться, но безумно жаждут этого. Всадники в состоянии освободить их. В этом и заключается смысл Судного дня.

— Мир наводнят демоны, — пробормотала Ева, представив себе хаос, который начнется после этого. Ну и пусть! Люди сами во всем виноваты.

В комнату заглянул Алекс:

— Пора готовиться в дорогу. До отъезда пара часов. Отец велел разойтись по комнатам и провести это время наедине с собой.

Он махнул рукой Максу, приглашая его на выход. Разумеется, Макс послушался. Неужели он всегда будет безропотно исполнять приказы? А если Алекс велит ему спрыгнуть со скалы, он подчинится?

— Как ощущение перед путешествием? Волнуешься? – Алекс не торопился уходить вслед за братом. При этом выглядел он дружелюбно, даже улыбался, словно он приятель Евы, а не убийца ее матери. – Требуется помощь?

— Сама разберусь, — она демонстративно повернулась к парню спиной, продолжая следить за его отражением в зеркале.

— Ого, — озадаченный ее поведением Алекс прикрыл дверь спальни. – Да мы сегодня не в духе. Уж не из-за отъезда ли?

— Представь себе, нет. И вообще я тебя не приглашала.

Алекс расставил ноги на ширине плеч и сложил руки на груди, буравя ее тяжелым взглядом. Поза диктатора – как ее окрестила Ева. Либо ты делаешь, что хочет он, либо тебя ждут неприятности. В данном случае он ждал объяснений, и игнорировать его было опасно.

— Так и будешь стоять? − нарушила Ева напряженное молчание.

— Пока ты не скажешь в чем дело.

— Тогда я сама уйду.

Попытка обогнуть Алекса провалилась − он схватил ее за плечи.

— Хорошо, — кивнула она. – Хочешь знать, почему я злюсь? Все просто: ты убил Лизу. Может мы с ней не шибко ладили, но она была моей матерью. Другой у меня нет и не будет. А ты лишил ее жизни и даже не посчитал нужным поставить меня в известность!

— И что я, по-твоему, должен был сказать? – Алекс нахмурился. – Привет, Ева, меня зовут Алекс, это я убил твою маму. Так это должно было прозвучать?

— Да как угодно! Цинично после всего, что ты натворил, притворяться моим другом, — Еву неприятно поразило, что он не отрицал свою причастность к убийству ее матери.

— Я никогда не притворялся, — сказал он. – То, что ты посчитала меня другом, говорит исключительно о твоих чувствах ко мне, но ничего о моих к тебе.

— Выходит, я заблуждалась, — хватка Алекса ослабла, и Ева вырвалась. – Убирайся из моей комнаты!

— Ты так сильно меня ненавидишь? – Алекс выглядел потрясенным, как если бы ему открылась тайна мирового заговора.

— Ненавижу? – переспросила она и недобро сощурилась. — О, нет, ненависть – это слишком банальное слово, чтобы выразить всю гамму чувств, которую я к тебе испытываю. Мне отвратителен твой вид, один только взгляд в твою сторону и все внутри меня закипает. Я брезгаю проходить там, где недавно ступала твоя нога. Мне невыносима мысль, что мы дышим одним воздухом. Мне до омерзения надоела твоя самоуверенная ухмылка. И да, я ненавижу тебя, так сильно, как только один человек может ненавидеть другого!