Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями

- Сначала разберёмся с первой. Никуда он от нас не денется... Пошли.

- Твою мать, я вспомнил!

- Что такое?

- Сегодня же в этой корчме Кадрош выступает со своими песнями!

- Ох ты, курва мать, точно! Я и забыл совсем с этими делами. Тогда немедленно посылай гонца за нашим, это же удача! Не надо никаких баб. Я тебе на кухне объясню. Пока гонец бегает, пожрём чего-нибудь. Идём.

- Слава Верузии!

- Да, да, слава Верузии!

Две фигуры встали и медленно подошли к двери.

***

- Вставай, Мольх! А ну вставай! Договаривались же. Пойдём сечь поганых псов!

Рыцари одели шлемы. У чернявенького был обычный, с решетчатым забралом, а у русого - с рогами. Подняли с лавки за подмышки слабо упирающегося сыскаря и поволокли его к выходу. Голова Мольха безжизненно болталась. Трактирщик и детина у входа было заволновались, но были остановлены успокаивающим жестом: мол, гостю надо подышать свежим воздухом, да послушать сверчков. У выхода смотрящий Лотте засуетился, попытался что-то сделать, как-то помочь, но получил от Винслакта беззлобный тычок по рёбрам и больше не вмешивался.

- Давай макнём его в бочку, Винс! - оглянувшись, предложил Шперлинг. - Подтаскивай его вон туда!

- Костлявый он какой-то...

- Отощал, видать, на харчах-то королевских! - хихикнул чёрненький.

Панкурт очнулся, мотнул головой, обрызгав попутчиков, осмотрелся, вяло попытался сопротивляться, но ничего не вышло.

- Где я?!

- Как где? Забыл что ли? Пойдём собак рубать. На, держи! - русый рыцарь вложил в руки Мольха его меч.

- Вон они! - закричал Шперлинг, опуская забрало! - Вся стая здесь. Навались, рубай поганых!

- В бой! - перехватив двумя руками меч, понёсся вслед ему Винслакт, звеня кольчугой.

Двинулись к забору, забежали за поворот. На слабых ногах Мольх, кое-как держа меч, сделал несколько неуверенных шагов, покачнулся, попытался размяться, занёс меч за голову, но не удержал, выронил его из рук и сам рухнул на спину, прямо в грязную лужу. Попытался встать, но только ещё больше промок и измазался. Тем временем из-за угла доносилось тявканье, перерастающее в хрипящие собачьи визги, человеческая брань. Бросившейся мимо колодца тени вслед полетел камень. Судя по скулежу, он достиг цели.

Вслед раздались голоса:

- Винс! Нет, ты только смотри! Они тут своих же щенков жрали!

- Какая мерзость, тьфу! Вовремя мы эту гадость порубали. Близко не подходи, ещё заразу какую подцепишь. Ладно, идём обратно, пока не стошнило.

Назад троица возвращалась на нетвёрдых ногах, обнявшись, и распевая бодрые рыцарские баллады с неприличными и срамными словами, от которых у трезвого человека любого сословия завяли бы уши. Фляжки опустели и безжизненно болтались на поясах. Лотте, заслышав похабные речевки, заранее отбежал подальше от входа и спрятался в кустах.

- Ну что, Шпер, нашу боевую? - спросил Винслакт, покачиваясь на ногах.

- За рыцарство! - поддержал Шперлинг. Уронив Мольха в грязь, они обнялись и начали горлопанить бессвязные песни.

Пинком вынеся дверь и сорвав её с петель, рыцари внесли Мольха и усадили за лавку. Детина, с безучастным видом дремавший на стуле, вздрогнул, оценил разрушения, встал и как-то неуверенно направился к рыцарям.

- Доблестные рыцари! Меня хозяин завтра убьёт за эту дверь, - ужаснулся трактирщик.

- Стой! Замри на месте! - сказал здоровяку Шперлинг, кладя руку на меч.

- Он заплатит и даже переплатит! - указал пальцем на сыскаря Винслакт, пошатываясь. - Проговорился, что его выручка за месяц столько, сколько мы не заработали за всю свою жизнь. Идём, Шпер, пора нам, кажется...

Обнявшись и покачиваясь, рыцари удалились из корчмы, дуэтом напевая "Мама, а я рыцаря люблю". Рожа Лотте, опасливо высунувшаяся в проём тут же исчезла, раздался глухой удар, испуганный вопль и парный визжащий хохот. Панкурт сполз под лавку, ударившись головой об пол, и вернулся к сознанию.

- Что?! Где я?! А-а-а, - пьяно улыбнулся он. Во рту пересохло и ужасно хотелось пить. Кто-то подбежал к нему и услужливо помог подняться.

"Ну, вот по кружечке последней, теперь уж точно, и корчму искать другую поеду я" - путались мысли сыскаря, - "Только чего по мелочам размениваться!"

- Человек! Виночерпий! Бочку пива! Самую большую! Угощаются все! И первачом разбавь от души!

- Мещера, беги в дальний погреб, у нас кончаются запасы! - крикнул трактирщик. - Будет исполнено, милсдарь. И зовут меня Мутко, - обратился уже к Мольху с обидой в голосе.

Граф довольно улыбнулся, сорвал мешочек, прицелился и кинул его прямо в шинкаря, заставив того пригнуться за стойку. Плюхнулся обратно на лавку и глупо захихикал над собственной выходкой.